Обладать и принадлежать. Рената Литвинова

жалей. Или питайся и женщинами тоже. Это не хуже.

      – Как мне завтра одеться?

      – Возьмешь мои камелии, наденешь, как ордена, в ряд несколько штук. Кольца переодень. Кольца надо носить только на указательных пальцах. Какие у тебя зубы, сядь, покажи мне.

      Певица села ближе, открыла рот.

      – У тебя такой большой рот, а ты не можешь его толком открыть, – сказала Ре.

      – Ты говоришь как моя мама. Она стоматолог.

      Ре засмеялась.

      – Еще она любит повторять, у тебя плохой тургор. Тургор – это натяжение, дряблость кожи, – пояснила Певица. Она отхлебнула из бокала подруги. – Можно?

      – Мы никому тут не нужны, – сказала Ре. – Нам нужно сделать, чтобы мы стали кому-то нужны.

      – А зачем? – спросила Певица.

      – Две, никому не нужные, даже себе.

      – Я тут хожу с ключами на шее, как коза, позвякиваю, – сказала Ре, вынув из выреза нацепленные на цепочку ключи. – От всех моих дверей и шкафчиков… Что у нас из еды есть?

      Певица пошла к шкафчику.

      – Только шампанское.

      – Неси его сюда, – сказала Ре.

      – Почему ты не отвечаешь никогда на мои вопросы?

      – И ты можешь не отвечать. Я все равно их не понимаю. И еще говори мне, пожалуйста, спасибо, спасибо, что ты ответила на мой вопрос.

      Ре очень ловко открыла бутылку с шампанским. Выпили, чокнувшись.

      – Итак, пистолет, – сказала Ре. Вынула обойму, показала, как вставить. Поставила на предохранитель, сняла с предохранителя, прицелилась. Встала, открыла окно. – Куда бы попасть? Куда бы попасть? – заспрашивала она, водя стволом. В сумерках шел дождь. – Хоть один раз, но ты должна выстрелить, – размышляла Ре.

      – Выстрелите в меня, – вдруг сказал снизу человеческий голос. Подруги присмотрелись.

      – Этот человек убирает двор, – сказала Певица.

      – Только не насмерть, – крикнул голос, – вы же все равно промахнетесь!

      Ре с силой захлопнула окно. Руки и пистолет были мокрыми от дождя.

      – Какие бессмысленные люди ходят под окнами, – сказала она. – Совсем меня не боятся. – Ее заметно шатнуло.

      – Я тебя боюсь, – сказала Певица.

      Ре постояла, держась за сердце.

      – Нет, не упала, – наконец сказала она. – Доведи меня до стула, – попросила Ре. Певица поддержала ее за худой локоть, оттопыренный от тела, как согнутая косточка.

      – Я знаю, КТО ЧТО знает, бессмысленны ли люди или нет, – посидев, вдруг сказала Ре. – Это случай. И это даже проверяется. Если в нас, например, есть дальнейший смысл для проживания… Если мы для чего-то нужны судьбе, вот такие две, то мы будем сохранены… Значит, мы для чего-то заготовлены. В нас есть нужда.

      – А как проверить?

      – Вот так. – Ре взяла пистолет, прицелилась в то место на стене, где был оторван кусок обоев, стала стрелять в него. Пули, ударившись о стену, рикошетили веером в разные стороны, потом отражались от противоположных стен, потом еще и еще раз, пока секунд за тридцать со свистом они по очереди или вылетели в окно,