Паразиты. Наталия Древес

Он страдал от Лениной отчуждённости, стал пропускать уроки, грубить своему паразиту. После летних каникул Лена перешла в гимназию. Они с папой перебрались в район Каттентурм, и больше никогда их пути с Кевином не пересекались. Учиться было сложнее, девушке приходилось прилагать много усилий, чтобы не отстать в учёбе. Она все реже и реже вспоминала о Фишере.

      Лена Луиза, пережив много неудачных свиданий, не потеряла надежду, жила в розовых мечтах о принце, и судьба за столько лет ожиданий преподнесла ей «подарок» в виде длинного, ушастого полковника.

      – Спасибо тебе! – вырвалось у Лены.

      Она шла домой в самом мрачном расположении духа и пинала внезапно выпавший снег. Улитка виновато пискнула. Шарик, описав круг, остановился возле лица хозяйки, закрывая его наполовину, словно паразит захотел спрятаться от гнева своей хозяйки.

* * *

      Её раздражало в нем всё! Начиная с того, как он держал нож в правой руке (жилочки проступали сквозь белую кожу), медленно резал мясо, потом подносил кусочек ко рту, челюсти двигались вниз и вверх, большие смешные уши почему-то тоже шевелились. Ле-Лу отворачивалась от его лица, переводила взгляд на окно, но он спрашивал её о чём-то, ей приходилось снова смотреть в его бесцветные глаза и видеть, как кадык ходит туда-сюда. Ощущение тошноты приходило снова. Он очень аккуратно лил соус на кусок говядины. А Лене так хотелось, чтобы капли коричневой жирной подливки брызнули на его белоснежные манжеты. Но ни единой капельки! Она глубоко вздохнула и, заставляя себя быть любезной, спросила:

      – Как вам наш город?

      Они сидели в ресторане, построенном на крыше бывшего пивного завода «Beck», реконструированного в развлекательный центр. Красивая овальная панорама открывала вид на реку Везер и старинные улочки Бремена.

      – Я люблю Бремен! – восторженно сказал полковник. – После шумной столицы здесь так уютно и прекрасно!

      – Я люблю Бремен, – мысленно передразнила его Лена. – Как будто ты ездишь сюда каждые полгода в отпуск.

      Словно прочитав её мысли, Ханс, добавил:

      – Теперь я надеюсь, буду чаше приезжать в мой любимый город.

      – Приехали, – раздраженно подумала Лена, – и город уже стал любимым.

      Чтобы отвлечься, она стала наблюдать за семьёй, сидящей за соседним столом. Мужчина африканской внешности, жестикулируя, рассказывал какую-то историю. Его жена слушала его, слегка улыбаясь, а дочка, маленькая, очаровательная девочка с торчащими в стороны косичками, глядела в окно, засунув в рот десертную ложку. Выговорившись, отец девочки принялся уплетать тирамису. Девочка стала размешивать в вазочке мороженое. Она подняла глаза и посмотрела на мамины губы, на которых таяла сливочная сладость, потом вздохнула. Женщина, заметив грусть в лице дочки, спросила:

      – Элиза, солнышко, почему ты не ешь мороженое? – и ласково погладила дочь по щеке.

      – Лиза больше не хочет, – сказала малышка, поглаживая пальчиком