Наследство Каменного короля. Р. Дж. Гольярд

чего, шкуру с него спущу. Пошел вон отсюда! – рявкнул он, поворотив голову в сторону ошалевшего Джоша.

      Пару мгновений граф Клеймор смотрел на мастера Гербера. Затем улыбнулся уголками рта.

      – Мастер Гербер! Брат так нахваливал ваше мастерство, что я жду-не дождусь вечерней трапезы. Пироги с олениной и горячим перцовым соусом. Они будут?

      – Вне всякого сомнения, милорд. Кроме того, арденнские ржанки с шафраном и еще…

      – Превосходно. – Граф Клеймор развернулся и, прихрамывая, принялся взбираться по лестнице. Черный человек, косо глянув на Джоша, последовал за своим господином.

      Подождав, когда его светлость скроется за высокими двустворчатыми дверями, повар с трудом поднялся, схватил Джоша за руку и, пыхтя, потащил его за собой.

      – Да в чем дело, в конце концов?! – Джош еле поспевал передвигать ноги, морщась от боли и в голове, и в руке; здоровенная пятерня мастера Гербера мертвой хваткой вцепилась в его запястье.

      Все так же молча главный повар втащил Джоша на кухню и затолкнул его в небольшую полутемную каморку, с потолка которой свешивались многочисленные палки колбас и копченых окороков. Густо пахло сыростью и специями.

      – Садись.

      – Да объясните мне уже…

      – Молчи и слушай, Джош.

      Джош в изумлении открыл рот, забыв даже потереть ушибленный затылок. Он не помнил случая, чтобы мастер Гербер обращался к нему иначе, чем «эй, ты» и «пошел вон».

      Выпустив полную грудь воздуха, повар уселся на топчан.

      – Держись подальше от Рича Беркли. Держись от него так далеко, как только сможешь. А если судьба сведет тебя с ним достаточно близко, удирай так, чтобы только пятки сверкали. Понял?

      – Понял, мастер Гербер. Но все-таки…

      – Нет. – Повар предостерегающе поднял вверх руку. – Больше ничего тебе сказать не могу. На кухне не показывайся. Чтоб не видел я тебя эти два дня.

      Вздохнув, Гербер поднялся и вышел за дверь, оставив Джоша в совершеннейшем ошалении.

      Глава 4. Алиенора

      – Ну, почему, почему я не могу остаться?! – Алиенора Беркли, закусив нижнюю губу, обиженно разглядывала свое отражение в большом, футов в шесть высотой, зеркале в золоченой раме. – Бланка, это несправедливо.

      Зеркало было старое и мутноватое; посеребренное покрытие с обратной его стороны уже заметно потускнело, но кроме этого, других зеркал в замке не имелось, и стояло оно в ее опочивальне. В королевстве зеркала делать не умели, а уж тем более такие огромные: все они привозились купцами далеко с востока, и продавались втридорога в столице, в Лонхенбурге.

      – Спрашивается: чего ради я полдня одевалась да прихорашивалась? Ради того, чтобы на четверть часа к гостям выйти? Ах, дядюшка, как я рада вашему приезду! О, кузен, как рада познакомиться! Ах, племянница, я вас последний раз в колыбельке видел! Вы так прелестны, дитя мое! Надеюсь, вы почтите своим присутствием сегодняшний ужин? Конечно, почту. Раз в год это платье надеваю, так неужели ж для того, чтобы взаперти весь вечер просидеть?!

      – Раз в год, – хмыкнула Бланка, дочь кастеляна Равена, – в смысле,