Тайна повесы. Джулия Куин

И не так. Не ценой смерти брата.

      Он никогда не испытывал зависти к Джону. Не хотел ни власти, ни денег, ни титула. Он хотел только его жену.

      А теперь все складывается таким образом, что Майклу придется принять титул. За это сердце его безжалостно терзало чувство вины.

      Быть может, он хотя бы однажды желал брату смерти? Нет, невозможно. Никогда он не хотел, чтобы Джон умер.

      Или хотел?

      – Майкл?

      Он поднял голову. Лицо Франчески по-прежнему сохраняло пустое выражение, и выглядела эта маска хуже гримасы самых горьких рыданий. У Майкла разрывалось сердце при взгляде на нее.

      – Я послала за Джанет. – Она имела в виду мать Джона. Какое же горе испытает несчастная женщина! – И за твоей матерью. – Она тоже будет в отчаянии. – Как ты считаешь, кому еще следует сообщить?

      Майкл покачал головой. Он осознавал, что должен встать в присутствии леди, но не мог найти сил. Неприятно было, что Франческа видит его таким слабым и сломленным, однако перебороть себя у него не получалось.

      – Присядь лучше, – выдавил он наконец. – Передохни.

      – Не могу, – сказала она. – Мне необходимо… Если присяду хоть на миг, я просто…

      Она прервалась на полуслове, но Майкл и так все понял.

      Он снова посмотрел на нее снизу вверх. Она заплела свои каштановые волосы в простую косичку. Лицо бледное. Она выглядела такой юной, почти как дитя. Она определенно была слишком молода, чтобы переживать такое горе.

      – Франческа, – сказал он просто так, не обращаясь к ней и ни о чем не спрашивая.

      И вот она произнесла эти слова. Ему даже не пришлось лезть к ней с этим вопросом.

      – Я беременна.

      Глава 3

      «…Я его люблю. Люблю до безумия! Без него мне не жить».

Графиня Килмартин – сестре Элоизе Бриджертон, через неделю после бракосочетания.

      – Со всей ответственностью заявляю, Франческа, что прежде никогда не видела будущей матери, такой светящейся здоровьем.

      Слова свекрови вызвали у Франчески улыбку. Они прогуливались в саду при особняке, в котором теперь все вместе жили. В одну ночь Килмартин-Хаус превратился в королевство женщин. Первой приехала Джанет, после – Хелен, мать Майкла. Дом наполнили женщины Стерлинг, и теперь тот казался совершенно другим.

      И Франческе это ощущение казалось странным. Она думала, что в этом доме всегда будет чувствоваться присутствие Джона, что он будет видеться ей во всем: в вещах, которые их окружали, в самой атмосфере. Однако Джон просто исчез, а нахлынувшие после его смерти дамы словно подменили этот дом. И Франческа считала, что это, пожалуй, к лучшему: поддержка ей сейчас необходима.

      Но жить в обществе женщин было очень непривычно. Отныне дом заполонили цветы – вазы попадались на каждом шагу. Запахи сигар и сандалового мыла Джона, которые, казалось, пропитали комнаты особняка, теперь совсем выветрились. Отныне тут царили ароматы лаванды и розовой воды, и каждый раз, когда обоняние Франчески отмечало эти новые нотки, ее сердце разрывалось от печали.

      Майкл