Работа над ошибками. Андрей Звонков

помогут исчезнуть» – написал он и добавил: «нам со Светой».

      «Как?» – написал я.

      «Нужен ДК» – ответил он.

      Я подчеркнул «КАК?»

      «У тбя отбрут на вызве»

      «А смысл? ДК не взломать за пять минут, – ответил я. – а потом он бесполезен».

      Мы продолжали писать, выбрасывая гласные, чтобы сохранялся смысл слов.

      «Если не знать пин-код».

      «Я не могу сказать, ты же знаешь. Это автоматом обвинение в соучастии. Если не убьют, и даже если убьют. На мне родители!» – мне хотелось дать ему по роже. – «Ты понимаешь, что это – нам всем приговор!»

      Я догадался, что на Юру вышли какие-то люди и сделали предложение, от которого сложно отказаться. Невозможно отказаться. Видимо ему пообещали не только новые документы, но и неплохие «подъемные». Взломанная база стоит десятки миллионов.

      Он что, забыл? У меня отец больной, мать на пенсии.

      Каждый год соцработники приходили с предложением перевести моих родителей в приют. Я отбивался. То, что у отца «Альцгеймер» – не повод отправлять его в интернат. Если со мной что-то случится – они обречены. Их отправят в приют и там, через год, похоронят. На стариков государственный лимит исчерпан. Если дети их кормить не могут или не хотят – пенсионеров отправляют в дом престарелых, где они умирают очень быстро «от естественных причин». Мы-то с Юрой отлично понимали, что это за «естественные» причины. В стране рыночная экономика. И как планировал пухлощекий «гений экономических реформ» – «рынок управил». Старики, особенно одинокие, долго не жили. Их даже не вскрывали из экономии. По завету этого государственного пухлощекого деятеля «если в период реформ часть пенсионеров вымрет, это не страшно» – кажется процесс «вымирания» наши финансисты перевели на обязательные рельсы. Не так жестоко, как в первобытном обществе, где стариков предписывалось связанными отвозить в лес, на съедение зверям и не как у фашистов в лагерях смерти – через газовые камеры и печи. Все интеллигентно и «с достоинством» – за год подсаживали на сердечный препарат, который потом, когда сердце без него работать уже не могло, резко отменяли, и вот тебе «Смерть от естественной причины» – срыв ритма и асистолия. А перед этим Минздрав спустил приказ, о том, чтобы смерть пенсионеров при наличии медкарты, то есть стоящего на учете в поликлинике, принималась на основании истории болезни, а патанатомическое исследование производилось только по решению суда. Это был сигнал «черным риэлторам» пробудится от временной спячки.

      Юра все понимал. Он написал:

      «Если будут знать четыре символа из шестнадцати, взломают за минуту».

      «Я не могу их произнести. – Ответил я и напомнил, – ДК пишет каждое слово»

      «Не говори, напиши».

      «Я не пойду на такой риск. Почерк».

      Юра показал себе в подмышку.

      «Маркером. Потом сотрешь спиртом».

      Я покачал головой. Мы перед началом выездов и после работы принимаем душ. Душевая – общая. Надпись в подмышечной