Куропаткин чум. Виктор Анатольевич Тарасов-Слишин

прошли километра три вперед, если не больше! Поди уже простаивают в конце профиля, рядом с малым озерцом. Греются в ЦУБе и пьют добротный, индийский чай. Поджидая, меня».

      Снег на севере совсем не такой, какой на материке. Временами бывает сыпучим или рыхлым, как песок. Правда чаще всего, совсем жёсткий – как камень. Потому что перелопачен ветрами тысячу раз и сбит в прочнейший, смёрзшийся – наст. По которому можно ходить, как по крепкому льду, но совершенно не скользят – лыжи! Ещё у нас в экспедиции, есть пара негласных правил, согласно которым: «Никто не пользуется лыжными палками или как спортсмен – не бегает!». Так как всё, что необходимо нам для работы, мы тащим на спине в рюкзаках или в своих руках. Это пилёные вешки для вешения профиля, батарейки и лампочки для подсветки вешек, пикеты. Например я, как геодезист, всегда ношу в руках или за спиной, теодолит с треногой, что бы измерять горизонтальные и вертикальные углы. После чего результаты их измерений, вместе с расстояниями между точками, записываю в специальный журнал.

      Светало. Я двинулся по сужающейся долине, вдоль холмов, стараясь держаться ближе к тракторному следу. Резкий ветер немилосердно бил в лицо, так что мне приходилось прикрывать его рукавицей и периодически ощупывать, чтобы не прозевать начало возможного обморожения. Как вдруг, на пределе слышимости, мне послышался какой-то тонкий и невнятный крик: «А-а-а-а!». Так что удивлённо прислушиваясь, я растерянно остановился. Тихий звук, напоминающий голос женщины или ребёнка, снова повторился как будто справа от меня и окончательно стих. Мне вдруг подумалось, как в этих местах иногда случается, что голове просто отзвенел – Северный шум! Который как понятие, ненаучен и сугубо субъективен, однако многие жители заполярья его не раз слышали. «Неужели показалось? – мысленно чертыхнулся я. – Или это действительно, был чей-то крик о помощи?». Что бы это выяснить, я поднялся на вершину ближайшего холма и объехав группу небольших камней, интуитивно съехал в овраг по крутому склону.

      Внизу которого, я изумлённо разглядел барахтающуюся девочку, в национальной одежде из пыжика¹⁴ и обутую в искрящиеся, вышитые бисером – унтайки!¹⁵ Которая вдруг попыталась привстать на ногу, но вскрикнув от боли, беспомощно повалилась в мокрый снег. По-видимому незнакомка была травмирована и поэтому, тихонько всхлипывала. Правда, заметив меня, она спешно сняла варежку и размазав по лицу слёзы, энергично замахала рукой, подзывая к себе. «Что с тобой случилось? – подъехав ближе, растерянно спросил я. – Как ты сюда попала?». На что девочка ответила тонким и слегка охрипшим голосом: «Омолги¹⁶ помоги! Мой олешка испугался шума и сбросил. Наверно, нога сломана. Помоги!».

      «Ого! Ты что, приехала сюда, верхом на диком олене по безлюдной тунре? В которой на полста километров вокруг нет ни одной души! Как тебя вообще угораздило, забраться так далеко?! – удивлённо воскликнул я, протягивая руку и помогая ей привстать. – Ну конечно, я помогу! Сейчас возьму тебя на руки и отнесу в ЦУБ. Потом по