История любви. Эрик Сигал

такое полифония?

      – К сексу не относится, колпачок.

      Почему я это терпел? Она что, не читает «Кримсон»?[7] Не знает, кто я такой?

      – Э, ты не знаешь, кто я такой?

      – Ну как же, – ответила она с легким пренебрежением. – Это тебе принадлежит Баррет-Холл.

      Действительно не знала.

      – Он мне не принадлежит, – уточнил я. – Это мой прадедушка подарил его Гарварду.

      – Чтобы его правнучка наверняка приняли?

      Это уже был край.

      – Дженни, если ты так уверена, что я баран, зачем выставила меня на кофе?

      Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась:

      – Мне нравится твое тело.

      Привыкший к победам должен уметь проигрывать. Парадокса в этом нет. Это типично гарвардское умение: превратить поражение в победу.

      «Не повезло, Баррет. Ты шикарно сыграл».

      «Да? Рад, ребята, что вы так к этому отнеслись. Понимаю, как вам нужен был выигрыш».

      Конечно, настоящая победа предпочтительнее. То есть если бы выбор был за тобой, то желательно, чтобы в конце счет был в твою пользу. И, провожая Дженни к общежитию, я все же верил в конечную победу над этой рэдклиффской цацей.

      – Слушай, нахальная рэдклиффская фря, в пятницу вечером хоккейный матч с Дартмутом.

      – Ну?

      – Хочу, чтобы ты пришла.

      Ответила с обычным рэдклиффским почтением к спорту:

      – На черта мне смотреть дурацкий хоккей?

      Я небрежно ответил:

      – Потому что я играю.

      Короткая пауза. Казалось, слышу, как падает снег.

      – За кого? – сказала она.

      2

      Оливер Баррет IV старший

      Ипсвич, Масс. Филлипс Эксетер

      20 лет; 1 м 79 см; 83 кг

      Спец.: социальные науки

      Отл.: 61, 62, 63

      Сборная Лиги плюща: 62, 63

      Карьера: юриспруденция

      К этому времени Дженни уже прочла справку в программе. Я очень постарался, чтобы менеджер Вик Клейман доставил ей программку.

      – Черт, Баррет, это у тебя первая, что ли?

      – Заткнись, Вик, если не хочешь жевать свои зубы.

      Пока мы раскатывались, я ей не помахал (еще чего!) и даже не поглядел в ее сторону. Но думаю, она думала, что я на нее поглядываю. В смысле: когда играли гимн, она сняла очки из уважения к флагу?

      К середине второго периода мы выигрывали у Дартмута 0: 0. То есть мы с Дейви Джонсоном уже готовы были прорвать им сетку. Зеленые почувствовали это и заиграли жестче. Может, поломали бы косточку-другую до того, как откроем счет. Болельщики уже орали, требовали крови. В хоккее это в самом деле кровь, на худой конец – гол. Долг обязывает – я их этого никогда не лишал.

      Ал Реддинг, дартмутский центр, пересек нашу синюю линию, и я врезался в него, забрал шайбу и покатил. Публика заорала. Я видел Дейви Джонсона слева, но хотел протащить шайбу сам – их вратарь был трусоват, я запугал его, еще когда он играл за Дирфилд. Бросить я не успел – на меня перли оба их защитника, и пришлось проехать за воротами, чтобы не потерять шайбу. Дальше началась возня втроем у борта. Моя система

7

«Гарвард Кримсон» – ежедневная студенческая газета Гарвардского университета, выходит с 1873 г.