Тетради. Стихи. Дарья Черноусова

облачные нити

      Ты в башне птахой заточенной,

      Теряя перья, билась в окна,

      Не принимая гордо пищи,

      Не ведая, что кто-то ищет,

      Взывает к пресвятому року,

      Хранит твой локон.

      Перенимая чей-то почерк,

      Я создал очерк.

      И, размышляя вслух в дороге,

      Безумный, повторяю строки

      По-древнерусски, по латыни…

      Найду иль позабуду имя?

      Рискуя путь пройти впустую,

      Я верю, что найду живую.

      И стены башни рухнут в бездну,

      Ты, лебедь, улетишь в безбрежность.

      «Люди, как мыши, скрылись по норам…»

      Люди, как мыши, скрылись по норам.

      Хлоп! Мышеловка захлопнется скоро.

      Там, по углам, в темноте, в подземелье,

      В каменных клетках, закроются двери.

      Сыр обернется коварной приманкой.

      После – опять выбегать спозаранку.

      Звери, покорные участи рабской,

      Вечер свой скрасят наивною сказкой.

      Музыка. Свет. И лоснящийся глянец:

      Вновь подменили мошенники танец.

      Глупые мыши бегут без оглядки

      В страхе без сыра на вечер остаться.

      «Красное солнце, алабандин…»

      Красное солнце, алабандин,

      Мерцает под облачным кружевом

      В алебастровом пухе перин

      Ярким воланом воздушным.

      И алар нарядился шитьем,

      В золотую тонкую нить

      Под небесным лазурным щитом.

      Сквозь алань видно стрелы-лучи.

      Ярко-желтый, шуршащий атолл

      Средь широкого моря лесов,

      Словно вышитый мастером шелк

      И чудесный для бабочек кров.

      Род изысканных, плоских вершин —

      У подножья косого дождя.

      Для родимой планеты Земли —

      Чуть трепещущий гимн соловья.

      «Клавесин и пышные платья…»

      Клавесин и пышные платья,

      Бриллиантовый дождь на стенах.

      Вальсируют пары средь красок

      На картинах, подлинных фресках.

      Золотые прически и кольца

      В свете ярком блистают, искрятся.

      Мрамор тонкий в манере барокко.

      На столах – и напитки, и яства

      В день страды и жары ломовой —

      Плуг и лошадь на поле бескрайнем,

      Пот селянин со лба утирает.

      Тяжело в барском поле, хоть вой.

      Униженье, кабацкая пьянка.

      Труд за грош, труд за хлеб.

      В избах каши на семь человек

      Приготовили бабы-крестьянки.

      «Исповедник-дождь да молитвенник…»

      Исповедник-дождь да молитвенник

      По-над городом, по-над церковью

      Окрапил воров, вечных грешников,

      На себя принял полуистину.

      Льет и плачет сын с Богородицей.

      И весною он, и по осени

      Провожает голь мимо вольницы.

      Дождь – бездомный сын за околицей.

      Хоровод вели предки гордые,

      Вызывая