Капля крови. Мия Мисташ

что происходит. Мозг услужливо подсовывает отрывок из древнего семейного манускрипта. Её подташнивает. Дверь медленно и тихо открывается, боясь вспугнуть. В проёме стоит отец, его глаза мерцают. От жути у Адисы шевелятся волосы на голове, и даже если они и не стали этого делать, она заползает на кровать, прижимая к себе подушку, не отводя от отца взгляд.

      – Ты же поняла, что произошло? – он произносит слова, в них слышится эхо, как в колодце. Адиса не может пошевелиться, окоченели ноги и руки, и лишь сердце бьет набат.

      Солнечный луч гуляет по лицу девочки. Просыпаться совсем не хочется, но она вспоминает прошлую ночь и вскакивает с постели. В пижаме, не умывшись и не причесавшись, Адиса сбегает по лестнице и выбегает во двор. Около будки стоит мрачный отец и молча смотрит на пса. Лас, целый и невредимый прячется в темноте своего жилища, и только глаза светятся в темноте.

      – Ты считаешь это правильным? Это нормально, ты так думаешь? – тихо спрашивает отец, не поворачивая головы.

      Адиса не хочет отвечать на эти вопросы, она не думает об этом. Лас вернулся, и он здесь. Ведь его смерть – это какая-то глупая шутка её братца. Она ему отомстит, пока Адиса не знает как, но придумает обязательно, ему несдобровать.

      – Ответь мне дочь! Кровь от крови моей! – Тамир Банзарон пронзительно смотрит на неё, она видит печаль в его глазах, и в то же время едва сдерживаемый гнев.

      – Брат напугал меня, я не хочу, чтобы он так делал, – Адиса смущенно отводит взгляд.

      Отец подходит к ней, и обхватив руками лицо, заглядывает ей в глаза, пытаясь что-то найти, а потом усмехнувшись своим мыслям, резко отпускает руки.

      – Всё что сказал и сделал Чингис – истинная правда. Ты не веришь, твой мозг уже выдумал правдоподобную версию для успокоения тебя. Я знаю, сейчас твои инстинкты спят, сын не имел права говорить об этом, ты не готова, ты еще совсем дитя. Он виноват, и он заплатит за это, – с этими словами отец повернулся и пошёл к дому.

      Адиса посмотрела на спину отца. Он шёл согнувшись, будто неся на плечах бремя всего мира, а потом вприпрыжку подбежала к Ласу и попыталась вытащить его из будки, но он скулил и упирался, и всё также облизывал её лицо шершавым языком, отчего девочке становилось щекотно, и она заливисто смеялась под яркими лучами солнца.

      В тот же день за братом приехали родственники из деревни. Их вызвал отец. Двое дородных высоких мужчин тяжело смотрели на Чингиса. Черные волосы перемежались серебряными нитями седины и были коротко пострижены. Простая запыленная одежда и серые ботинки, они торопились. У Адисы от их взгляда мурашки бегали по спине и хотелось согнуться. Они пообедали вместе с семьей, а после взяв за руку паренька, видимо боясь его побега, уехали на грузовике.

      Через неделю Лас заболел, он ничего не ел, и всё время проводил в будке. Пёс стал агрессивным, лаял и пытался укусить. Адиса плакала и не хотела верить, что его время пришло. Ветеринар, осмотрев