Ювелирный мастер. Андрей Андреевич Храбрый

по столу ладонью, а затем вскакивал, выкрикивая имена футболистов и показывая растопыренные пальцы. Сворачивающие и проезжающие прямо машины освещали покрытые потом и оттого блестящие лица тех мужчин. Еще через несколько столиков мило болтали подружки, постоянно улыбаясь и частенько смеясь, прикрывая рты руками так, что дергались только брови.

      – В девяносто восьмом отец оставит завод по производству пиротехники. Его дело мне не шибко-то нравилось, поэтому я к чертям собачьим продал этот бизнес и вырученные деньги вложил в собственный. Закончил я машиностроительный университет в Москве, и поэтому плевал я на салюты. Где-то через полгода, – он выкинул жест, означающий “приблизительно”, при этом Воронтов успел заметить небольшие шрамы от ожогов на пальцах и безвкусное кольцо с рубином, – дела начали налаживаться, а уже через два я позволил себе расширяться. Матери было все равно до моих дел, ей было нужно, чтобы я обеспечивал ей хорошую жизнь и ничего не говорил об отце.

      – Выплачивал деньги?

      – Именно. Все-таки она не чужой человек, деньги у меня были – помогал. Платить все равно долго не пришлось. – Виктор задумался, потянул несколько раз сигарету и проглотил кофе. Внешне человек казался крайне озабоченным. – Иногда не верится в такое человеческое везение. Кажется, будто я не заслужил и одежды на теле.

      – Ничтожные размышления. Будь благодарен, раз уж имеешь. Если не хочешь держать в руках свои сбережения, отдай их тем, кто действительно нуждается в деньгах, но учти, особо жадные знакомые обидятся, посчитав передачу твоих богатств несправедливой. – Собеседник словно репортер записывал в памяти каждую фразу, и Константин ощущал, как тому нравится предаваться рассуждениям ювелирного мастера. Глоток горячего кофе разбил краткий привал в разговоре. – Но если ты выдерживаешь свою ношу, то нужды передавать ее новому хозяину нет. Большинство людей не понимает коварства драгоценностей и платит за неосознанность рассудком. – Говоря последнюю фразу, ювелирный мастер внимательно следил за меняющимся выражением лица Цветкова: он словно видел ошеломление Виктора перед витриной с ручными изделиями. Тот, невольно выпячивая глаза, как раз вспоминал мистический охват разума, который не поддавался контролю.

      – Все выдерживаю, но, знаешь, иногда, проходя мимо тех, кто нуждается в помощи, как с цепи срываются мысли: я редкостный везунчик, раз питаюсь сытной и вкусной едой, сплю в теплой кровати с будущей женой, разъезжаю на машине, развлекаюсь и ни в чем себе не отказываю. При этом, вместе со мной существуют и другие люди: более богатые и бедные. Я точно такой же человек, как и все остальные, а волей случая мог вытягивать руки на улице под дождем, снегом, зноем в грязной и рваной одежде молясь о щедрости случайного прохожего. Этого не случилось: я родился в обеспеченной семье, получил знания и научился ими пользоваться, что жизненно необходимо. Признаюсь, я выиграл в крупнейшей лотереи судьбы. А все-такие роскошная жизнь дается не просто так, верно?

      Цветков, шептал, нагнувшись над столом. В его важном голосе чувствовались нотки сострадания и беспокойства. Выражение