Не его избранная. К Мазет

имеете в виду Троисию? – уточнил Клаудиус, – думаю, там все так же, как и здесь. Женщины ездят верхом на прогулки, – он пожал плечами, – но не в мужских седлах.

      – Я не очень люблю дамские седла, – она пожала плечами, – да и Пушинка выезжена под мужское седло.

      – Вы, оказывается, умеете удивлять, принцесса.

      – Тем, что хорошо езжу верхом?

      – Тем, что отличаетесь от других, – задумчиво сказал Клаудиус, – не во всем, конечно, но во многом.

      – То есть тем, что я назвала вас животным я вас не удивила?

      – Разумеется, нет, – волк фыркнул, – женщины высокого сословия очень часто позволяют себе меня так называть.

      Девушка усмехнулась и покачала головой, – только женщины высокого сословия?

      – Девушки низшего сословия больше сдерживают свой язык, я ведь имею какое-то отношение к принцу.

      Она не стала отвечать и молча пошла по поляне, надеясь, что он пойдет за ней.

      Клаудиус пожал плечами и пошел следом за принцессой, не зная, о чем им говорить и хочет ли она вообще с ним разговаривать, скорее всего, она вообще хотела побыть одна, а он приперся и навязал ей свое общество, – я должен извиниться за утренний инцидент.

      – Это я должна извиниться, мне не стоило приходить и потом. мне совершенно все равно кто проводит время в вашей постели, – резко закончила она, ловя себя на том, что как-то ей не очень все равно.

      Клаудиус с интересом посмотрел на нее, – так почему вы приходили утром?

      – Я хотела извинится.

      Она неожиданно остановилась и улыбнулась, – за утренний инцидент.

      – Вам не стоило. Вы ведь имеете право на собственное мнение. К тому же, скоро вы станете мне госпожой.

      – Отец сказал, что вы скоро уедете из Троиссии, так что, мне недолго быть вам хозяйкой. Да и мою будущую жизнь вы обрисовали не слишком радостно.

      Он опустил голову и уши смущенно пригнулись к голове, – я был зол и уверен, что был не прав относительно вашего будущего.

      Ауреллия повернула голову и увидела, как он прижал уши и неожиданно для самой себя широко улыбнулась.

      – Вы такой забавный, когда смущаетесь, – сказала она и протянув руку легко провела по прижатым ушам. Его шерсть оказалась довольно жесткой, но в тоже время его было очень приятно касаться. Но он чем-то отличался от домашних питомцев, хотя она не могла пронять чем. И рука снова прошлась по ушам, нежно и осторожно погладив их.

      Клаудиус слишком поздно понял, что она собирается сделать и весь сжался, ожидая боль, которая должна была последовать после ее прикосновения к ушам, но, на удивление, боли не было, наоборот было очень приятно.

      Она снова погладила его, и он наконец отшатнулся, – нельзя трогать мои уши, – рявкнул он, – это запрещено!

      Она испуганно отскочила от него, не понимая, что произошло. Пушинка снова заржала, а жеребец Клаудиуса зло оскалился, тоже не поняв, что случилось, но похоже хозяин в беде.

      Ауреллия сделала еще шаг назад, натыкаясь на кобылу и схватившись за нее взлетела в седло. Надо было бежать отсюда,