Продолжение легенды. Ана Светова

никогда не жду вас.

      – Конечно, я же не Эшли, что меня ждать.

      Скарлетт криво улыбнулась.

      – Вы же всегда куда-то уезжали. У вас была своя жизнь, и я ничего о ней не знала. И если бы мы не ссорились с вами каждый раз навсегда при расставании, разве можно было бы выдержать все эти разлуки?

      – Вы замечали мое отсутствие или с нетерпением ждали очередную коробку конфет? – попытался шутить Батлер.

      – Ну, конфеты лишними никогда не бывают, да еще в то время, так что разлука казалась невыносимой, – отвечала она заплетающимся языком.

      – Вы ели что-нибудь сегодня?

      Она неуверенно пожала плечами. Ретт вышел к приказчику, велел ему все закрыть и отпустил домой. Тот уже понял, кем является грозный господин.

      – А завтра приходить?

      – Конечно, если работа нужна. Придите с утра, как обычно, открывайте и торгуйте. Мадам должна отдохнуть, вместо нее к вечеру приду я и все проверю.

      Порк испугался, когда увидел хозяйку, едва стоявшую на ногах.

      – Что с ней? Послать за доктором?

      – Пошли и принеси куриный бульон в кабинет.

      Ретт заставил жену выпить бульон, уложил ее на своем диване и отправился в спальню.

      Доктора Мида Батлер встретил на пороге спальни в бархатном халате, накинутом на тонкую белую рубашку. Врач послушал Ретта, посчитал пульс, пощупал живот, заметив рубец, спросил:

      – Пришлось сразиться врукопашную?

      – Да, было дело, проявил беспечность. Это еще в блокаду.

      – Судьба оказалась милостива к вам, пойди лезвие не в длину, а чуть в глубину, и нам не пришлось бы встретиться. Что сейчас беспокоит?

      – Голова закружилась.

      – Не мудрено, – мистер Мид кивнул на кружевную рубашку, лежащую поверх атласного покрывала, – переусердствовали, наверно? Ничего страшного, крепкий кофе пока не пейте, можно граммов 50 коньячку, больше гуляйте, особенно перед сном. Ничем не злоупотребляйте, в том числе и этим.

      Доктор кивнул теперь в сторону кресла, куда Батлер сбросил свой халат, его рукава лежали так, будто обнимали, прикрывали собой нечто прозрачное, воздушное, в оборочках и воланчиках. Батлер довольно заулыбался, глаза заблестели, белки отливали синевой.

      – Как будто и не пил никогда, – подумал доктор, разглядывая комнату, – будет что рассказать Кэролайн.

      Пациент его не торопил, нарочито медленно убирая с подушки что-то розовое, кружевное. Множество милых мелочей в комнате говорило о присутствии молодой женщины. Все дышало свежестью, негой, манило погрузиться в нее. Мистер Мид был посрамлен, поддавшись очарованию этой неги, созданной руками хозяйки, прелестнейшей из женщин, к которой он, тем не менее, по-прежнему, испытывал неприязнь.

      – Пожалуй, наши дамы правы, что только о нем и говорят, редчайший экземпляр мужской породы, – восхищался невысокий сухощавый мистер Мид, делясь с женой своими впечатлениями от визита. – Силен во всем, и никому не рассказывал про свое ранение.

      На этот раз любопытство супруги было удовлетворено: доктор заметил и резную