Зыбкие осколки. Артём Александрович Нахапетов

наемник вышел на главную площадь, представлявшую из себя обширный круг, полностью поросший деревьями с густыми кронами, через которые почти не проходил солнечный свет. В густом полумраке хашашин почувствовал себя значительно уверенней – тени всегда были его верными помощниками.

      В центре площади располагался единственный вход в нижний город, представлявший из себя гранитный куб со стороной около десяти метров; этот вход и был нужен гостю. Поколдовав со сложным замком, он все-таки сумел его вскрыть, с большим усилием отодвинул гигантскую гранитную дверь. Из открывшегося темного прохода на наемника повеяло сильным затхлым запахом тузлятины – нижний город лежал во внутренностях кита, которые уже много лет медленно, но верно разлагались.

      С отвращением передернувшись, наемник решительно вошел в дверной проем, включил мощный фонарик на шлеме и начал спуск. Это путешествие в мрачном затхлом мраке заняло очень много времени – с вынужденными привалами около десяти часов. Хашашин повидал за это время немало: и огромный главный зал в области желудка кита, с невероятных размеров колоннами-домами, и увядший, затянутый паутиной сад-сердце (которое уже почти не билось), и знаменитый в прошлом район судов в желчном пузыре.

      Когда наемник наконец добрался до головы кита, он вновь чувствовал себя крайне удрученно, еще больше, чем раньше. До цели оставалось совсем чуть-чуть.

      Головной мозг кашалота был весь изъеден, испещрен тысячами богато обставленных кабинетов. Здесь располагалось раньше правление города – ратуша наверху служила лишь для собраний граждан по праздникам. Собственно, именно эти бесконечные громадные кабинеты и убили в конечном счете город-кашалот. Животное выжило и приспособилось ко всему, кроме уничтожения его мозга. Точнее, кит до сих пор был еще жив, и его агония продлится еще пять-шесть столетий, но он стал абсолютно, бесповоротно безумен. Временами он спускался к самой земле, уничтожая своей тушей целые государства, а иногда поднимался почти до самой стратосферы.

      Хашашин четко выполнил свое задание – методично прошел по каждому из трех тысяч кабинетов (это заняло у него около двух суток с учетом двух коротких перерывов на сон) и разложил на каждом столе по маленькой резной коробочке из своего заплечного мешка.

      После этого он проделал весь обратный путь, выбрался в город. Постоял немного на смотровой площадке, грустно глядя в проплывающие внизу облака, задумчиво поглаживая камни города-кита. Он вновь наблюдал закат, который после почти трех суток в темноте казался ему теперь бесконечным.

      Наконец, он вздохнул и медленно спустился по боку кита на плавник, уже неторопливо прошел к своему скату, дожидавшемуся пилота. Взлетел и сделал несколько широких кругов над городом. Потом направил ската на запад. Обернулся. Нажал кнопку на пульте.

      Глаза кита брызнули водопадом, тысячами капель и осколков, разлетаясь на сотни метров. С безумным, протяжным скрипом, больше похожим