Исповедь Оранты. Алеся Ледео

двери, она, не мешкая, ворвалась в комнату, на полу которой в неестественном положении лежали две девушки. Больше там никого не было. Долго не раздумывая, Сивилла с визгом бросилась вниз, умоляя, чтобы кто-нибудь как можно скорее, не медля, вызвал полицию.

      Через некоторое время стражи порядка уже прибыли на место свершившегося весенним днем злодеяния. В первую очередь они дали распоряжение никого не выпускать из здания, пока не закончится опрос свидетелей. А затем вместе с только что приехавшим судебным экспертом сразу удалились, скрывшись из виду на лестничном пролете.

      Волнение в зале с каждой уходящей в вечность секундой все нарастало. Люди в недоумении озирались по сторонам, пытаясь безрезультатно понять, что, в конце концов, здесь произошло. Сивилла Кольстад, сидевшая в окружении своего брата, Евы Эдели, которая, как ей было известно, работала секретарем у Руперта, и миловидной, слегка нервозной Мелании Матинесс, вечно накручивающей свои волосы на длинные пальцы, была очень напряжена. На ее лбу через тонкую кожу отчетливо проступала вздувшаяся венка светло-фиолетового цвета.

      – Я, я не знаю, кто мог такое сотворить, – с ощутимым надрывом в голосе безуспешно пыталась объяснить свои полыхающие, подобно пламени, не находящему выхода, чувства Сивилла. – Я видела…видела своими глазами два распростертых на паркете тела так близко… Не могу поверить в то, что твоя невеста, вернее я хотела сказать, теперь уже твоя жена, Руперт, мертва… О боже! Неужели ее убили? Но кому понадобилось это совершать?

      – Прошу тебя, не нужно паниковать, Сивилла, – пытался охладить ее переливающиеся через край эмоции Руперт. Вполне возможно, что все обстоит вовсе не так, как тебе представляется.

      – Не так? О чем ты? Нет, нет, если бы ты видел ее застывшие веки, сжатые от боли темно-синие губы, ее лицо, искаженное в предсмертной агонии, ты бы так не говорил.

      – Мне кажется, – вмешался в разговор слегка хрипловатый голос Евы Эдели, – что пока мы не узнаем от полиции все обстоятельства случившегося, не стоит раньше времени хоронить Джоанну.

      – Я знаю, что она мертва. Я видела ее безжизненное тело, распластанное там, на полу. Другие доказательства мне не нужны. Кроме всего прочего, у меня есть смелая догадка, кто продумал и совершил это, несомненно, выгодное убийство.

      – Сивилла, – громко проговорил Руперт ее имя, – твои догадки никого не интересуют. Оставь свои домыслы у себя в голове.

      – Хм, ты глубоко заблуждаешься, – чуть ли не кричала Сивилла Кольстад, – мои, как ты называешь, домыслы, будут интересны полиции.

      – Так кто же, по вашему мнению, является, хм, убийцей? – вновь вмешался голос Евы.

      Сивилла, видимо решив, что она вовсе не обязана отвечать на задаваемые ей вопросы, закурила, затем встала, бросив на каждого взгляд, переполненный презрением, и ушла. Но вдогонку успела выкрикнуть:

      – Вы все скоро это узнаете! Да, и не сомневайтесь в …

      Последние слова невозможно было