Крах. Борис Валентинович Антонов

быстрее всех выучили устав караульной службы, пропуска, паспорта и служебную документацию. Сколотили из них два караула и попеременно отправили на службу по охране военного городка. В их число попал и Валя. Эти караулы, чередуясь сутки через сутки, растянулись почти на два месяца. Иногда случалось так, что кто-нибудь заболевал, и тогда его меняли на бойца из другого караула, оставляя на вторые сутки подряд. Валентин один раз провел в караулке пять суток. Со временем все курсанты выучили караульную документацию, и у тех, кто был первым, появилось свободное время и выходные. В общем, служба была рутинной.

      В конце декабря курсантов впервые вывели на стрельбище. Предварительно измучив тренировками обращения с оружием на учебном поле. Стрельбище находилось в трех километрах от военного городка по короткой дороге. Если рота стреляла на «отлично» то возвращались пешком по этой же короткой дороге, если оценка была ниже, то дорога становилась шестикилометровой, и по ней рота передвигалась бегом. Именно с этим стрельбищем у Валентина и были связаны все его проблемы обучения в школе. Дело в том, что, даже обладая отличным зрением, как бы Валя ни старался, он не мог попасть из автомата ни по мишени в стометровом тире, ни по мишеням на поле. Обладая отличной памятью, вниманием, умением быстро принимать решения, он был одним из лучших курсантов школы. Его постоянно ставили в пример перед курсантами, не способными запомнить двух предложений, и после поощрения сразу же отправляли в караул за тех же, кто не выучил. Командир взвода старший лейтенант Луговой и сержанты с радостью и облегчением использовали смышленого курсанта на полную, затыкая им дыры в постовых ведомостях и нарядах, но когда дело доходило до стрельб, Валентин мгновенно превращался в изгоя и виновника всех бед, стрелял Валя стабильно на «два». Никакие объяснения сержантов, как правильно целиться, нажимать на спусковой крючок, как дышать, подводить мушку, не помогали. Луговой после каждой стрельбы орал на Макеева, что «он безмозглый дебил, не способный научить курсанта попасть по мишени». Сержант в свою очередь, не стесняясь в выражениях, то же самое переадресовывал Валентину, укладывая его на снег перед кирпичным упором на учебном поле. На ствол Валиного автомата надевалась специальная резина, которая другим концом прикреплялась за соседний упор, создавая натяжение. Валентин изо всех сил левой рукой прижимал за цевье автомат к своему упору, вырабатывая таким образом правильное и сильное удержание оружия. Все было тщетно. В результате таких тренировок вырвать автомат из рук Вали было невозможно, но попадать по цели он все равно не научился. Безрезультатно пробовали менять автомат – Валентин был стабилен, все его мишени оставались девственно чисты. Дошло до того, что в дни стрельб его начали оставлять в карауле целенаправленно, чтобы не портить показатели и не гонять всех бегом из-за одного Валентина. Уже в конце зимы Луговой, наблюдая за мучениями Макеева с «бестолковым» курсантом, решил лично проверить автомат.

      – За мной! –