Из лап нарцисса. Фабиан Новаковский

том, как группа поддержки помогла ей избавиться от нее. Справа от меня стоял Маркус. Я наблюдал за ним. Он начал плакать, его повышенную эмоциональность я видел впервые. Она была интенсивнее, чем простая эмпатия, и сильнее, чем работа всех моих нейронов. Я тоже испытывал какие-то непонятные сильные чувства, и понял, что я до тех пор ничего не знал о своей долбаной гиперчувствительности. Эти чувства напугали меня, я не хотел раствориться в них и держался, как мог.

      Вскоре после окончания спектакля мы быстро покинули зал, что подтвердило мое предположение о том, что Маркус на самом деле был не очень заинтересован в программе.

      В ближайшие несколько дней Барис наконец-то вернулся из Турции. Я видел его последний раз в отпуске и был рад снова его встретить.

      Я эйфорически рассказал ему о своей новой группе, и он сразу же пришел на следующее собрание где я регулярно бывал.

      После встречи мы все пошли ужинать. О чем бы не заходила речь, я был всегда на стороне Маркуса. Позже Барис сказал мне, что заметил мою зависимость от Маркуса. Он заметил, что я часто вопросительно смотрел на Маркуса, чтобы получить от него разрешение что-то сказать. Я не понимал, что происходит. Никто из нас не мог толком осознать эту ситуацию и опасность, которую она представляла.

      Барис нашел странным то, что происходило, но с этого момента он не стал меня допрашивать. У него было слишком мало информации, чтобы составить полную картину происходящего. Сегодня моя прежняя наивность до смерти пугает меня.

      Уже тогда Маркус ополчился против нашей среды с целенаправленной девальвацией. Безобидное унижение, его я вскоре испытал. Он внимательно наблюдал за мной, но не спешил влиять на меня еще сильнее.

      Поздним вечером я пошел спать. Я чувствовал себя брошенным. Мне было одиноко. Я не мог заснуть и впервые заметил, что в мои мысли прокралось нечто. Оно было таким же тихим, как эхо.

      Безумие…

      Эхо усилилось и заняло место рядом с моими мыслями. Я не смог избавиться от него, оно становилось громче и невыносимее. Вирус был в моей голове. Я был заражен и понятия не имел, что все это значит. Я больше не мог размышлять о взаимосвязных вещах, это было невозможно. Я провел несколько часов в таком состоянии, пока наконец не уснул.

      Следующие дни и недели моя психика все подвергала сомнению. Я потратил много времени, спрашивая себя, что было безумием, а что нет. Бесконечная лента витала в моем сознании. Она начиналась с моей семьи и заканчивалась сложными непонятными строениями. Была ли моя семья действительно моей семьей? Небоскреб передо мной – это иллюзия? Существует ли вообще свободная воля? Кто нас направляет?

      Я сходил с ума, и только собрания и утешение членов группы успокаивали меня.

      Я стал зависим от секты.

      1.2 Изоляция

      Я посмотрел на свой мобильный, там было сообщение от Маркуса. „Не позволяй безумию твоего друга заразить тебя, когда вы пойдете за покупками,“ прочитал я перед встречей с Барисом, с которым мы собирались купить