Метро 2033. Дворец для рабов. Светлана Кузнецова

фольклор наряду с красной рукой, черным-черным городом и шепотом из темного угла. Многие парни, кстати, на полном серьезе не отказались бы от встречи с ней в пубертатный период. На самом деле женщину звали по-другому, но настоящее имя сохранилось разве только в досье, бережно хранимом Колодезовым вместе с прочими. Да и не интересовали ее парни, она предпочитала совершать половые акты с детьми, и ловили ее, как рассказывал дядя Ваня, «на живца». Больше изгоев не было, хотя и дезертирства, и небольшие правонарушения, и проступки случались регулярно. Колодезов не терпел крыс, но даже воров, пойманных за руку, и предателей не карал слишком сильно. Рабочих рук в поселке не хватало, потому провинившихся гораздо выгоднее было направить на наиболее непопулярные занятия, чем убивать, выгонять или на дармовщину кормить в карцере или в камере.

      – Я дам тебе шанс одуматься. – По ощущениям Тима, прошло минут десять, прежде чем Колодезов заговорил снова. Голос прозвучал непривычно сипло, но по-прежнему твердо, без примеси сожаления, даже усталость из него ушла.

      – Ты только зря потеряешь время, – сказал Тим. – Проще выдать мне автомат и выпроводить взашей.

      – Одного?

      – Одного.

      Колодезов поскреб ногтями под подбородком, прищурился и поджал губы, отчего те превратились в две тонкие бледные ниточки. И, когда Тим уже пожалел о произнесенном, сказал:

      – Нет. Один ты до Москвы не дойдешь. Отправлять тебя на верную смерть я не намерен.

      Тим удивленно распахнул глаза – не сумел сдержаться.

      – Вань, выйди, – велел Колодезов, – дай родичам поговорить по душам.

      Конвоир кивнул и немедленно покинул кабинет.

      – А ну, шасть на место! – донеслось из приемной, прежде чем дверь закрылась.

      – То есть ты поверил мне? – тихо, боясь спугнуть удачу, спросил Тим.

      – В то, что хочешь, как лучше? – хмыкнул Колодезов. – Даже не сомневался. И уже давно. В выживании москвичей – тоже, как ты догадался. Метро строилось не только транспортным узлом, но и в качестве бомбоубежища, в том числе и на случай ядерной войны. Было бы странно, если бы за те минуты, за которые до нас долетели ракеты, никто не успел скрыться под землей. Да и удар произошел отнюдь не в ночь глухую, многих он аккурат в подземке и застал.

      Тим подумал, что, будь он главнокомандующим вражеской армии, непременно атаковал бы в районе трех-четырех ночи, когда большинство потенциальных противников спит, а метро и прочие объекты инфраструктуры закрыты.

      – Тоже удивляешься, почему ударили в такое время? – усмехнулся Колодезов.

      Тим кивнул.

      – Может, и не могли иначе, – проговорил Колодезов, – а может, обвинений в геноциде испугались.

      – Вообще-то именно геноцид они и устроили, – заметил Тим.

      – Своему населению всегда можно наплести с три короба: типа только защищались. И я, если уж по совести говорить, отнюдь не уверен,