«Те самые Бесы». Эл Воловик

по кличке «скрипач» в связи с работой в ансамбле скрипачей Большого Театра, познакомил его с известным специалистом в этой области доктором Аркадием Новиковым. Намекнул, неплохо бы отблагодарить за знакомство. Принесли ящик армянского коньяка. Но скрипач не стал открывать даже одну бутылку.

      – Я не пьянствую дома, можно причинить вред мебели.

      Виталий Абрамович потом удивлялся:

      – Ну и приятели у тебя, где ты такого нашёл?

      – В «Серебряном Бору» на третьем пляже. Юра Гольцман-Гомон познакомил. Первое, что он сказал, когда скрипач пошёл купаться: «Его жену называли Скорая Помощь. Если надо кому-то отсосать, звонили ей. Одна из первых жертв СПИДа. Умерла быстро, и никто не понял, от чего. Он хороший, отзывчивый. Только жутко жадный. Не бывает же людей без недостатков».

      Шурик, увидев Эла, не выказал даже удивления, всё-таки проживал в Америке. Начал с наставлений, случайно в рифму:

      – Сколько можно говорить, без звонков не приходить. Я через пять минут ухожу смотреть шестикомнатную квартиру у метро Кировская. Находится над квартирой телекомментатора Владимира Познера. У него на первом этаже, а эта на втором. Один раз там был, но две комнаты не показали, соседей не было дома.

      Как обычно скрипач обожал похвастаться, и неважно, это связано с ним или с кем-то другим. Воловик не растерялся и предложил:

      – Ну и прекрасно. Поехали вместе, такси за мой счёт.

      Новый американец решил сделать любой, но правдивый комплимент, чтобы Шурик не передумал брать его с собой.

      – Могу тебя порадовать. Ты лицом как две капли воды похож на комиссара НБА Дэвида Стёрна. Скорее всего, ваши папы родные братья, ты Штерн, он Стёрн, что одно и то же. Он 1942 года рождения, и ты примерно того же возраста.

      Скрипач неожиданно громко и возбуждённо воскликнул:

      – Ой! Моего покойного папы родной брат в начале 30-х годов уехал в Америку. Значит, мы можем быть близкими родственниками.

      Вдруг Шурик подверг забвению родственные связи и задал меркантильный вопрос:

      – Скажи, этот Стёрн миллионер? Он может помочь деньгами двоюродному брату, бедному еврейскому скрипачу из России? – брызгая от возбуждения слюной и иронично, с недоверием улыбаясь, спросил седовласый, якобы интеллигентный музыкант.

      – Шурик! Подают на паперти. Ты какой-никакой еврей. Не уподобляйся гоям, – поучительно отреагировал Воловик.

      Хозяйка коммунальной квартиры у метро Кировская, Василиса Никитична, произвела неизгладимое впечатление. Что-то от бандерши из Одессы, а кое-что от столичного управдома в исполнении Нонны Мордюковой. Полная, ещё не совсем состарившаяся женщина, которая от беспрерывного командования безропотным мужем и двумя соседями алкоголиками походила на заведённый будильник, звонящий в самый неподходящий момент. Как капитан готовящегося затонуть корабля, давала противоречивые указания, на всех при этом покрикивая.

      – Как тебе квартира? – самодовольно