Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда. Ручир Шарма

и не нашедших покупателей многоквартирных домов и заброшенных ныне объектов Олимпийских игр 2008 года. Но в данном случае у меня совсем другая цель. Я хочу продемонстрировать читателю уникальную способность Китая – государства с таким же средним уровнем дохода на душу населения, как в Таиланде и Перу (5 тысяч долларов), – разрабатывать и внедрять экспериментальные технологии, которые до сих пор не удалось внедрить в промышленную эксплуатацию ни одной из богатейших стран мира. Одно время, в течение одиннадцати лет, поезд на магнитной подушке функционировал в британском Бирмингеме; подумывала о строительстве такой дороги в Берлине и Германия, но обе державы отказались от проекта из-за его дороговизны. А Китай с его населением в 1,2 миллиарда человек и экономикой, вот уже свыше десяти лет растущей двузначными темпами, сумел генерировать настолько огромный поток национального дохода, что это позволило ему экспериментировать в таких масштабах и таких областях, о которых не мечтают даже значительно более богатые страны.

      Однако, по мере того как экономика становится все более зрелой, веселье и игры высоких скоростей имеют обыкновение заканчиваться. Правительство Китая отказалось от планов продлевать шанхайскую ветку, по всей видимости, из-за протестов местных жителей по поводу электромагнитного излучения скоростного поезда и, конечно, из-за дороговизны проекта. Модель экономического роста Китая в настоящее время переходит на новый, принципиально иной этап, на котором огромное значение имеют расходы и общественное мнение; следовательно, период дорогостоящих экспериментов подходит к своему логическому концу.

      В современной дискуссии о будущем Китая участвует всего два лагеря: чрезвычайно оптимистичная группа, члены которой обожают экстраполировать прошлые тенденции на будущее, и неуклонно растущий лагерь пессимистов (до недавнего времени перманентно пребывавший в абсолютном меньшинстве), объединяющий тех, кто предпочитает фокусироваться на собственной экстравагантной непоследовательности. Но истина, скорее всего, находится где-то посередине. Наиболее вероятным для Китая представляется путь, повторяющий траекторию Японии в начале 1970-х – послевоенный всплеск экономической активности страны достиг своего пика, после чего ежегодные темпы роста замедлились от девяти до куда более умеренных пяти процентов и оставались таковым на протяжении почти двух десятилетий. Это абсолютно естественный курс развития любого экономического чуда на этапе созревания.

      Сегодня Китай слишком велик, чтобы расти стремительными темпами. При доходе на душу населения около 5 тысяч долларов страна отстроила львиную долю автотранспортной сети, обеспечила бо2льшую часть незанятых крестьян работой в городах и сейчас приближается к концу периода легкого и быстрого экономического роста. Теперь Китай может продолжать расти дальше, либо платя людям за строительство железных дорог, ведущих в никуда (в 1980-х в Японии с поистине катастрофическими