Лилофея-1. Невеста водяного царя. Пленники подводного царства. Натали Якобсон

он так занят тем, чтобы подыскать мне достойную мачеху, что ни о чем другом уже не думает.

      Морисса была права. Лилофея печально вздохнула. Не у всех хорошие отцы. А у кого-то и матери оставляют желать лучшего. Многие фрейлины жаловались на то, что их знатные мамы в детстве были с ними излишни строги.

      Лилофея подумала, что ее добрый и заботливый отец тоже однажды вынужден будет отдать ее замуж за того, кого выбрала не она сама, и на душе тут же стало мрачно.

      В воде в фонтане тут же мелькнули радужные струи, будто кто-то старался утешить ее. А вот шкатулка с жемчужинами в руках как-то потяжелела.

      – Кто тебе ее подарил? – живо заинтересовалась Морисса.

      – Сама не знаю? Но мне кажется, что у каждой из этих жемчужин женское имя.

      – Вот как? – наперсница тихо хихикнула.

      – Мой павлин говорит, что все жемчужины это души утопленниц.

      – А я вот слышу, что он только молчит.

      Морисса даже начала дразнить Сенешаля и провоцировать его сказать хоть что-то, но он упорно молчал.

      – Видишь! Похоже, что он глухонемой.

      – Не правда! – Лилофея сама не понимала, зачем должна его защищать. Сенешаль так часто ей хамил.

      – Кстати, ты не видела у берега необычный корабль, похожие на большую резную фигуру русалки?

      Морисса отрицательно покачала головой. Они с Лилофеей выбирались из толпы, собравшейся на торжественный прием, потому что обе от него устали. Благо, что Оквилания была тропическим островным государством, и здесь не слишком следили за этикетом. К тому же король никогда не делал дочери выговоров по поводу ее манер и другим не позволял.

      Хорошо, что он пока не знал, что во дворец к принцессе начали доставлять морские дары. Ларцы появлялись сами у источников, фонтанов, а однажды вместо кувшина для умывания Лилофея нашла амфору с жемчугом и чудесным зеркальцем, в которое виден подводный мир.

      Морисса к тому времени уже выменяла обезьянку у какого-то симпатичного флибустьера. Но зеркальце, в котором можно было увидеть русалок, стаи рыб и трезубцы тритонов, восхитило ее настолько, что она готова была уже отдать мартышку в обмен на него.

      – Любопытно, как оно устроено? – нервничала она. – Я знала в провинции, где жила с отцом, одного мастера игрушек. Он мастерил такие чудесные механизмы, но такую дивную вещь даже ему изготовить было бы не по силам.

      – А вдруг оно волшебное? – Лилофея следила за стайками пираний, которые набрасывались на тонущих в воде, морщилась от вида того, как русалки подхватывают и съедают тела, упавшие в море после битвы кораблей наверху. В зеркале мелькали то затонувшие дворцы, то лагуны сирен, то разноцветные медузы и какие-то чудные подводные цветы, которые ловили и поглощали проплывавших мимо рыб.

      – Не показывай его никому, – шепотом посоветовала Морисса. – Если оно и, правда, волшебное, то лучше хранить его в секрете.

      Лилофея хотела сказать, что драгоценности, преподнесенные ей кем-то невидимым, тоже волшебные,