Волшебная подруга пирата. Пленники подводного царства. Натали Якобсон

смотрел в подзорную трубу, хотя судно с огромной осадкой и резной тритоншей на носу уже подошло к ним почти вплотную.

      Кого он пытается высмотреть на борту «Королевской медузы»? – недоумевал главный помощник капитана Лойд. – Принцессу? Но она, наверняка, прячется в каюте под надежной защитой из охранников-нубийцев. И эти тренированные в бою негры, которые сторожат ее с алебардами наперевес еще, наверняка, искромсают в клочья не одного пирата, желающего захватит в плен царскую дочь.

      У Роланда нет никаких шансов осуществить то, что он задумал. Королевский фрегат куда крупнее, у них более мощные орудия, более ярые залпы. «Морской грифон» тут же пойдет ко дну, если одно такое ядро угодит в его хлипкий борт. Но корабль пирата словно был зачарован. Пушки с «Королевской медузы» палили бесперебойно, ни одна из них не достигла цели. А расстояние между кораблями все сужалось. Уже полетели вперед железные котики и абордажные крюки, зацепились за чужой борт. Команда Роланда перескакивала на роскошный корабль.

      Лойд отложил карабин и нащупал саблю. Пора и ему идти за добычей. Не за принцессой, конечно. Этот приз для капитана, но стоит разжиться парой туго набитых кошельков от королевских делегатов и золотыми медалями, которые блестят на мундирах военные так, что и на расстоянии метра видно. Галуны и погоны у них тоже неплохи. Когда все они станут трупами, с них можно будет снять даже сапоги. Пиратам все пригодится. С последней остановки в трактирах острова Пиона, Лойд пропил почти все. И еще недавно он думал, что напав на роскошный фрегат, вся команда бессмысленно сложит головы, но про капитана недаром говорили, что ему покровительствуют сами морские боги. О нем шептались и в Пионе, и в Султаните, и в Оквилании, что его невозможно ранить, пока он находиться вблизи воды. Якобы все русалки моря до одной в него по уши влюблены и защищают его своими чарами. Обычно Лойд посмеивался над этими сплетнями, выпивая чарку за чаркой. Да, капитан красивый молодой мужчина, но не настолько, чтобы принцесса захотела его в мужья. Без титула и богатства он и мелкой виконтессе с прибрежного островка Кальмар не нужен, а что уж там говорить о какой-то барышне из Опала. Но иногда, правда, казалось, что капитан способен на волшебство. Стоило ему нахмуриться, и надвигалась буря, стоило разбить стекло, и открывался неожиданный глубоководный пролив среди мелей, стоило поставить зеркало на палубе так, чтобы оно отражало горизонт, и в нем возникали жуткие рыбоподобные существа, которые направляли судно на ловлю богатой добычи. Однажды после ссоры с этими зеркальными существами наступил штиль, матросы голодали и вдруг капитан лишь окликнул кого-то из воды, сказал, что извиняется, и на палубу волной занесло столько рыбы, что коку хватило на готовку на целый месяц. Это был самый сытный месяц, какой Лойд провел в море. Но самым поразительным было то, что вместе с рыбой на палубу занесло водой древние золотые монеты. Откуда они взялись в воде? Лойд слышал от бабушек еще в детстве про затонувшие королевства, но когда сам узрел рядом с крупной рыбиной осколок золотой статуи морского божества, ему стало не по себе. Да, и одна из рыб попалась необычная, с крыльями вместо жабров и тремя головами. Ее бы выкинули назад в море, если б капитан не пояснил, что это посланник лично для него. Уж сколько бед пришло от этого посланника! Лойд и вспоминать не хотел.

      Капитана боялись, но не настолько, чтобы бежать от него всей командой. Роланд знал, как добыть золото и удачу. А то, что по ночам он говорил с существами из моря, не имело особо значения. Лойд сам как-то раз застал его за этим, но постарался скорее забыть то жуткое невообразимое существо, которое ночью разгуливало по палубе.

      Как быстро закончилась рукопашная схватка на борту «Королевской медузы». Лойд успел раскромсать всего пару офицеров, а пираты уже победили. Пленников связывали. Остатки команды капитулировали. Ура! Но что-то в атмосфере судна было слишком мрачным.

      Роланд переступил борт последним. Казалось, что деревянные хвосты медузы, тянущиеся по бокам, сейчас оживут и вцепятся ему в ноги, но этого не произошло. А вот сам он ловко схватил за шкирку дряхлую дуэнью, прятавшую стареющее лицо под черной густой вуалью. Ллойд скорчился при взгляде на нее. Старуха в черном глухом платье напоминала немощный призрак. И такую приставили к принцессе?! Хотя вроде бы в Опале строго чтят этикет и какие-то чудовищные традиции.

      – Где принцесса? – строго потребовал капитан. Ни золото, ни сундук с сокровищами и серебряной утварью из приданого царевны его не волновал, только она сама. А ведь на палубу уже вытащили столько добра, найденного в трюмах.

      – Которая принцесса? – голос дуэньи напоминал сухое карканье. – Вильгельмина? Кориана? Корриган? Иллирия? Мериана? Доурина? Какая из двенадцати дочерей царя вас интересует? Или же его племянницы?

      – Та, которая на борту, – сухо шикнул Роланд.

      – А, эта, – дуэнья забеспокоилась. – Она не годится.

      – Для чего?

      – Ни для чего. Она сильно больна. Очень сильно! Ей нельзя выходить из каюты на солнечный свет.

      – Как тебе нельзя обнажить лицо, – он хотел сдернуть вуаль, но дуэнья увернулась. – А ты из орлиного