В сетях шпионажа, или «Час крокодила». А. А. Резванцев

мгновенно и беспощадно:

      – Я не выдам тебя, но твоей женой не буду никогда.

      – Стой! – отчаянно крикнул он, но она ушла, часто цокая каблучками.

      Дитер вернулся в свою холостяцкую квартирку, наполнил шампанским бокал, швырнул в шипучее вино горсть снотворных таблеток, выпил все залпом и повалился ничком на диван…

      Люди много судачат о том, что есть счастье. Для меня же этот вопрос давно решен. Счастье – это когда человечество больше не будет нуждаться в таких, как я.

      Запрос

      Оперативные сотрудники спецслужб очень любят направлять запросы в различные инстанции, однако чужих запросов исполнять не любят, ибо исполнение запросов, порой совершенно рутинных, отвлекает от работы с агентурой и ведения дел. Получив запрос, любой опер прежде всего стремится сбагрить его кому-то из сослуживцев, а уж если это никак не выходит, чертыхаясь, принимает злополучную бумажку в свое производство.

      Мне не удалось сбагрить запрос в отношении Ведерникова, и я, ругаясь, расписался в его получении. Пришел на свое рабочее место, бросил раздраженный взгляд на замшелую от времени и эпох черепичную крышу бывшей офицерской столовки бывшего военно-инженерного училища, крышу, изрядно намозолившую глаза, несмотря на то, что именно под ней была подписана капитуляция Германии, – и стал читать шифровку. Из документа следовало, что некий Ведерников Борис Семенович, 1910 года рождения, пенсионер, обивает пороги военкоматов большого русского города и требует присвоения ему звания Героя Советского Союза на том основании, что он в годы войны якобы возглавлял движение Сопротивления в крупнейших концентрационных лагерях на территории Германии. В Ризентале руководил восстанием заключенных, которые разоружили охрану и удерживали лагерь до подхода наших войск. Попав в окружение в 1942 году, он, будучи политруком, воспользовался документами убитого бойца Красной Армии Кудрявцева Николая Ивановича и в плену находился под этой фамилией. Центр просил подтвердить или опровергнуть эти сведения, прибегнув к помощи немцев, которым в свое время были переданы архивы службы безопасности рейха и СС.

      Надо сказать, что сотрудники ведомства Кальтенбруннера к моменту штурма их цитадели, соседствовавшей с Рейхстагом, успели многое из своих архивов эвакуировать на Запад, а многое сожгли, так что рассчитывать на быстрый и легкий успех не приходилось.

      Немцы оказали мне посильную помощь. Они выложили несколько десятков томов с различными материалами по кацетам, где имелись и списки участников Сопротивления. Я работал по вечерам и к исходу третьего вечера раскопал двух Кудрявцевых. Против одного из них была карандашом поставлена галочка. Подобными галочками были помечены некоторые фамилии в каждом списке. Я на всякий случай выписал всех помеченных в свой блокнот и спросил у старичка архивариуса, что могли означать эти птички.

      – Кто ж его знает, – ответил архивариус. – Может, это были руководители групп, а может, осведомители гестапо. Какая теперь разница? Все они