Белый дирижабль на теплом море. Рина Лесникова

Николаева – был редкий дар – он мог видеть магические линии. Папа не просто мог их видеть, но и работать с ними. Что здесь странного, спросите вы? Да всё! Не каждый маг выше девятого уровня мог их видеть, а уж работать с неуловимыми магическими потоками могли вообще единицы.

      Разрешение жениться на маме – специалисте целительской магии второго уровня – папе подписывал сам Секретарь Высшего Совета Республики. Так высоко оценила страна папины заслуги. Ведь Николай Николаев был одним из тех, кто внёс неоценимый вклад в укрепление границы с вражеской Империей – территорией, откуда на мирное государство рвались ужасные монстры. Монстры воровали детей и невинных девушек и утаскивали их к себе в логова. Участь похищенных была незавидна. На создание и поддержание Магического Заградительного Барьера со страной жутких монстров тратилось много материальных ресурсов и физических и магических сил. Но оно того стоило – мирные жители Либерстэна могли жить спокойно. Относительно спокойно.

      Служить на границе считалось большой честью для любого мага. Честью и ответственностью. Барьер нужно было поддерживать в рабочем состоянии, а потому многие тысячи магически одарённых жителей Свободной Республики отдавали ему свои силы. Только благодаря этой самоотверженности защитников мирные жители могли жить и плодотворно работать.

      Папа Ники честно выполнял свой долг. А потом папа пропал. Семье так и не сообщили, как это случилось. Маме пришло казённое письмо с сухими холодными строчками: «Николай Николаев пропал без вести». Затем следовала дата написания письма и неразборчивая подпись. И всё. Ни где пропал папа, ни как это случилось, ничего. Даже пенсии на малолетних детей не назначили. Как будто он не служил своей стране.

      Но мама держалась. Ей было ради кого жить. Правда, она стала отчаянно бояться за Сашеньку, у которого проявился такой же дар, как и у отца – всего при втором магическом уровне Александр тоже мог видеть магию. Видеть и управлять её потоками.

      – Мама, я выучусь и обязательно найду папу! Вот увидишь! Я помню его матрицу. Я смогу!

      А потом было нападение на интернат города Лебяжье, где жил и учился Александр Николаев. И в числе восемнадцати детей, украденных ненавистными монстрами, оказался их Сашенька. Вот тогда мама и сломалась. Сначала она пыталась сдерживать рыдания, не хотела пугать четырёхлетнюю дочь, но ночью, когда Ника заснула, горе прорвалось наружу, и мама зарыдала. Она не просто рыдала, она выла.

      – Мама, мамочка, не надо. Мамочка, мне страшно! – разбуженная девочка прибежала в спальню к маме и испуганно жалась у двери. – Мама, пожалуйста!

      Но мама не видела её. Она вообще ничего не видела. И тогда дочь подошла к маме, положила руку ей на голову и стала тихонько гладить по спутанным волосам маленькой ладошкой, как всегда делала мама. И женщина стала успокаиваться. Сначала затих безнадёжный отчаянный вой, потом закончились и всхлипы. К тому моменту, когда в их дверь постучали вызванные обеспокоенными соседями целители, мама уже умылась