Жемчуг покойницы. Мила Менка

на душе. Наталья, женщина лет сорока, сильная и проворная, всегда была осведомлена обо всём, что происходило в селе и даже за его пределами. За то и прозвище у неё было – Сорока. Но Наталье, видать, было в тот день не до разговоров, один из её детей заболел. Старуха снова глубоко вздохнула и закрыла глаза. Из полудремы её вывел нежный звон колокольчика – такие бывают у поводырей, которые ведут за собой вереницу слепцов.

      Слепцы, вероятно, уже прошли, но один отбился и беспомощно ощупывал старухин забор. Смирниха было поспешила ему на помощь, но изумлённо отступила, подойдя ближе и разглядев, кто скрывается под лохмотьями слепца. Она заглянула в мутные, выцветшие глаза, и поняла, что спасения нет. Она подняла было руку, чтобы осенить себя крестным знамением, но не успела – холодные, мокрые руки сомкнулись на её шее и силой сдавили. Тальянка за рекой заиграла её любимую мелодию. За тысячу верст у Антона Смирнова сдавило сердце. Смирниху нашла Наталья, выкроившая минутку, чтобы поболтать со старухой. Наталья закрыла ей глаза и рассеяно отметила, что труп почему-то лежит в луже – хотя вокруг сухо. Перекрестившись, Наталья побежала бить в колокол, чтобы сообщить всем о случившемся несчастье.