Александра. Дарина Грот

нельзя любить. И Кирилл вырос, ведомый словами отца.

      Но в тот момент Кирилл не замечал Светы не потому, что строго следовал советам отца, а потому что его только что огорошили и даже напугали.

      6

      – Слав! – Макс сидел напротив, потягивая ледяную газировку, шипящую в горле, – защита и прощай лечфак! Представляешь? Черт возьми, до сих пор не могу поверить!

      Святослав оторвался от своих мыслей и его губы исказила фальшивая улыбка.

      – Да, – промямлил он, взглянув на учебники по психиатрии, лежащие на столе, – и мы – врачи, – подытожил он печально, – убийцы.

      – Да брось! – Макс, впитавший в себя весь цинизм черного юмора за 10 лет обучения медицине, не смог не улыбнуться, – не такие уж мы и неучи. Посмотри вон на Иванову! Ума не приложу, как она доучилась до 6 курса, дотянула до защиты! Вот уж действительно не дай бог попасть к такому врачу! Лучше просто лечь и умереть, хотя бы мучиться не будешь.

      – Совсем плоха? – спросил Слава, вспоминая Иванову из параллельной потока лечфака. Кто это? Фамилия знакомая. Он точно слышал о ней, но не принял во внимание. Зачем? Святослав никогда не обращал внимания на то, что связано с университетом, только на предметы.

      – Плоха – это слишком позитивный эпитет, описывающий ее компетенции, – Макс усмехнулся и поморщился после очередного глотка газировки из-за «пузырьков», ударивших в нос. – Неделю назад она без стыда, во всеуслышание, хохоча, рассказывала, что была уверена, что моляры – это те, кто красит стены и никак не могла понять, почему ее стоматолог говорит о малярах, осматривая ее ротовую полость, да еще и неправильно ударение ставит. Она несколько раз поправила его, акцентируя внимание на том, что правильно маляр, а не моляр, и стоматолог спросил у нее, дескать, вы сейчас действительно заканчиваете лечфак. Иванова гордо заявила, что так оно и есть, но несмотря на это, у нее твердая четверка по русскому языку и она абсолютно точно знает, как правильно пишется слово маляр, – Макс покачал головой, в очередной раз поражаясь рассказу, который он уже рассказывал не первому человеку.

      – Чему удивляться? – спросил Слава, явно не ожидая ответа от Макса, – у нас полгруппы таких, практически дипломированные специалисты, врачи, те, кто спасает жизни, а по факту эта половина до сих пор жопу с головой путает не то, что моляры с малярами. – Слава отодвинул недоеденный суп в сторону, скомкав салфетку, бросил ее рядом с тарелкой на столе. Он злился. Его раздражало печальное осознание зловещей реальности и невозможность ничего исправить со своей стороны. А хотел ли он исправлять что-либо?

      – Слишком пессимистично, – Макс снова усмехнулся, – главное, что ты знаешь все, что должен знать, что ты никого не убьешь потому, что не знаешь, где находится жопа, а где – голова.

      – Да, Макс, – Святослав взглянул на друга, – вот и происходит в жизни главное то, что ты, а что остальное – плевать. Разве тебя успокаивает то, что мы с тобой знаем то, что должны, а они, – Славка кивнул на идущую