Долгий путь. Вадим Зиновьевич Кудрявцев

как гулкий звук и специфический запах платформы.

      Людей на станции было много. К постоянным утренним желающим уехать добавились автомобилисты и их семьи, сдавшиеся и смирившиеся, которых, как и Кирилла, можно было отличить по легкой не по сезону одежде. Не желая отталкивать других пассажиров, сесть в вагон удалось не с первой попытки. В другом состоянии он стал бы припоминать, когда он последний раз спускался в метро вообще и когда ездил в такой давке в частности. Но сейчас он только сосредоточенно слушал голосовые объявления, чтобы не проехать нужную остановку. Всё внимание было брошено на это. Вагон был набит так, что увидеть указатели с названиями остановок на стенах очередной станции не представлялось возможным. Сразу вспомнилось сравнение с тех времен, когда он еще постоянно ездил на метро, «как шпроты». И в голове возникла картинка с золотистыми плотно уложенными рыбками под слоем такого же золотистого масла в банке с наполовину открытой и отогнутой верхушкой с зазубренными краями. Картина была настолько реальной, что он даже почувствовал вкус шпрот во рту.

      Слизанные бесконечным числом ног, умноженным на внушительное число лет, мраморные ступеньки, ведущие к кассам пригородных электричек, а оттуда к вокзалу, были покрыты скользкой снежной жижей. Снег еще не успели убрать, и многочисленные приезжающие и немногочисленные уезжающие утренние пассажиры превратили благородную воздушную белизну в коричневые мокрые кратеры, чавкающие под ногами. Купив билеты в окошке кассы у женщины с сильно уставшим уже с утра лицом и голосом, Кирилл отправился на перрон – электричка отходила через десять с небольшим минут.