Ищейки. Василий Ершов

особое желание соваться в волшебные дела, усилия служителей закона не стоили бы выеденного яйца. Но толпа такового желания не испытывала. Мэр Сэндвилла, бедняга Тисл, уже был посвящён в суть разыгравшихся событий и теперь из кожи вон лез, пытаясь одновременно успокоить и возмущённых торговцев, чьё имущество пострадало в ходе чародейских поединков, и разгневанного директора цирка, труппа коего понесла столь внезапную и невосполнимую потерю. Ищейки стояли, прислонившись спинами к подмосткам, и угрюмо взирали на скучившуюся в сторонке цирковую братию. Мины артистов, неосознанно жавшихся друг к другу, выражали полный спектр негативных эмоций, от шока и растерянности до искреннего страха. Особенно Энвер не нравились выражения лиц вчерашней клоунской троицы: глаза тех лицедеев, что накануне изображали волшебников, прямо-таки пылали классовой ненавистью. Ведьма была готова дать руку на отсечение, что, если б кто-то вдруг сделал равными шансы ищеек и клоунов, последние почти наверняка решились бы на очень глупый, чреватый последствиями поступок. Что касается настроения остальных людей, собравшихся на площади, то неприязнь к магам, пожалуй, была преобладающей эмоцией. От атмосферы праздника, радушия, благожелательности не осталось и следа. Девушка отметила, что, хотя утренний поезд они всё же упустили, задерживаться в городке стоило ровно на столько, сколько потребуется для сдачи дела местным властям, и ни на минуту дольше.

      Между чародеями, сидя на штабеле приготовленных для сцены, но не пригодившихся досок, давился слезами мессир Бериллио. А точнее, Билли Чакрей, помощник стряпчего из Нью-Дигби, что на реке Томпсон. Как выяснилось, этот славный, но совершенно не любивший юриспруденцию малый долгие годы влачил существование простого служаки. Мечтая сызмальства о карьере известного циркового артиста, парень не отличался рвением и способностями в той области, в какой вынужден был работать, и от этого жизнь свою видел совершенно несчастной и беспросветной. Связанный обстоятельствами, ненавидевший свою работу Билли был слишком нерешительным, чтобы что-то радикально изменить в текущем порядке вещей. Ему недоставало авантюризма. Мистер Чакрей так бы и остался прозябать в провинциальном городе, если б однажды не проснулся новой – волшебником со стихийно проявившимся магическим даром. Остальное пошло само собой: быстро осознав (но недооценив) простор открывшихся возможностей, Билли принялся тайно оттачивать своё мастерство. Оттачивать с той стороны, которая была ему близка, – фокусы и магия иллюзий. Владение Силой придало новообращённому чародею уверенности, и однажды, решившись, он сбежал. Это был самый трудный шаг; после него найти подходящий цирк, поразить способностями его руководство и добиться успеха было делом времени.

      Всё это рассказал сам Билли, когда пришёл в себя. Параллельно Кристоф зондировал лишённого связи с Эфиром нову и в результате установил, что до сих пор магию во вред другим людям фокусник не применял. Никогда.

      Тут Билли поднял голову – цепь