Наш дом. Луиза Кэндлиш

считает, это плата за то, что наши дома поднялись в цене, – ответила Фия таким тоном, словно владеть собственностью в несколько миллионов – тягостная жертва с ее стороны.

      А как же я?.. Живу в Пендже с религиозной фанатичкой, сплю на надувном матрасе, упираясь головой в батарею! До этого момента я старался не давить на Фию и ничего не требовать, однако страх за будущее выплеснулся сам собой:

      – Кстати говоря, пора определяться, что делать с домом – я не могу вечно жить у матери! Если мы действительно расходимся, надо решать, как будем делить имущество.

      Наконец-то в ее глазах появились эмоции: неподдельная тревога.

      Я продолжал двигаться на ощупь: хотелось сделать ей больно, и в то же время – чтобы она приняла меня обратно и дала шанс больше никогда не причинять ей боль.

      – Ты уже звонила адвокату? А риелтору? Или ждешь, что я позвоню?

      – Нет.

      Фия забрала у мальчиков недоеденное мороженое и подтолкнула в сторону освободившихся качелей.

      – Фия… – начал было я.

      Она протестующе выставила перед собой капающий рожок.

      – Хватит, не надо.

      – Но сколько можно?..

      – Дай мне еще неделю, и я подготовлю план дальнейших действий.

      «План дальнейших действий» – выражается, как менеджер проекта. Определить конечный результат, назначить исполнителей и обсудить временные рамки.

      – Ладно.

      – И Брам?

      – Да?

      – Мы действительно расходимся, я просто не хочу ничего решать впопыхах. Главное – чтобы им было хорошо.

      Фия отвернулась и стала пристально, не мигая, смотреть на мальчиков, словно гипнотизировала их взглядом.

      Не сразу до меня дошло, что она просто не может меня видеть.

      Помню, вернувшись к матери, я подумал: вот так, должно быть, чувствует себя приговоренный, ожидая новостей о помиловании.

      Приговоренный? Тогда я еще не понимал, какая это была восхитительная свобода…

«Рассказ Фии» > 00:28:49

      Извините, погорячилась. Сами понимаете, время такое, нервное…

      Что же было дальше? Брам заговорил о разделе имущества, и это наконец сподвигло меня на действия. Мы гуляли в парке (изображали перед детьми счастливую семью), и когда он спросил, что будем делать с домом, я испытала шок, хотя, казалось бы, все логично. В тот вечер я подошла к окну и какое-то время стояла, глядя на магнолию, вечный источник утешения. В этом году она зацвела рано, и у нас дух захватывало от красоты; прохожие фотографировали на мобильники, а мальчики залезали на нижние ветки и гладили цветы – нежно, как новорожденного хомячка, чтобы ни один лепесток не упал.

      Нигде больше я не смогу ощутить эту красоту, эту безмятежность. Все знают, что вопрос недвижимости обостряет бракоразводный процесс и что в Лондоне и пригородах невозможно продать большой дом и купить взамен два маленьких. На работе платили более-менее прилично, и все же без интересных предложений от нефтяного концерна мне ни за что не выкупить у Брама