Интим обнажения. Виктор Далёкий

поднимать, если так тащит?!» Обе прыснули смехом за моей спиной с новой силой. Мне же было не до смеха. Гиря перекашивала меня, давила на ноги, казалась такой тяжелой, что я уже начал сомневаться, что смогу ее дотащить. На трамвай я ее не потащил, потому что не представлял, как смогу поднять ее вверх по ступенькам. Если бы я решился, то получился неплохой клоунский номер «мальчик с тяжелой гирей». Я представлял, как поставлю гирю на первую ступеньку и начну прыгать около нее, пытаясь затащить в вагон. Трамвай будет стоять. И все пассажиры будут смотреть на меня с сочувствием и любопытством. Поэтому я потащил гирю дворами чтобы мое появление не вызывало такого бурного смеха и насмешливых улыбок. Тащить нужно было километра полтора. Я выбивался из сил и не мог понять, почему гиря такая тяжелая. Мать шла сзади меня и то смеялась, то с сочувствие уговаривала оставить гирю и идти домой без нее. «Брось ты ее!» – просила она. Именно это я готовился уже совершить, но сила воли не давала мне этого сделать. «Что я шестнадцать килограмм не донесу. Я же десять кило картошки домой носил…» Метров за триста до дома я вконец вымотался и без сил оставил гирю в траве. Обе руки болели, так как я нес ее то правой рукой, то левой. Освобожденный от тяжести я стоял чуть в стороне от гири, весь мокрый, и бурно дышал. Мне не хотелось к ней даже приближаться. И я не знаю когда бы я к ней подошел снова и подошел бы вообще, если бы собака, которую вывели погулять. Она подбежала к гире, стала ее обнюхивать и вот-вот могла поднять ногу, чтобы присвоить ее пометив и расписаться на ней как на своей. Гиря стояла на газоне в высокой траве. Ее никто не смог бы найти в темноте. А уже начинало темнеть. И тут я двинулся к собаке, не желая оставлять гирю на произвол судьбы и в угоду выгуливающимся на газоне собакам. Не успела собака поднять ногу, как я подошел к ней и прикрикнул, давая понять, что гиря моя. Пес отбежал и обернулся с недоумением разглядывая меня около гири. Из последних сил я схватил гирю и с большим трудом кое-как доплелся домой. Великим же оказалось мое удивление, когда дома я обнаружил, что принес домой не то, что хотел. Гиря была литая и, если присмотреться то на боку у нее можно было рассмотреть в кружочке «32кг». Получалось, что я принес домой не пудовую гирю, а двухпудовую. Тогда я еще не знал, что гири разного веса «16кг», «24кг» и «32кг» имели одинаковые размеры и форму. Едва я разобрал неразборчивые цифры, вылитые на гири «32кг», как силы совсем оставили меня. Я точно знаю, если бы я знал, что тащу домой двухпудовую гирю, я бы ее не донес. Я сидел на стуле, смотрел на эту гирю и не представлял, как смогу ее поднимать. Через несколько дней я поднимал ее двумя руками к груди. Через месяц вытягивал над головой. А через несколько месяцев поднимал одной рукой. Тело окрепло. Мышцы на руках заметно забугрились. Грудные мышцы подтянулись и приобрели рельефность.

      Я готовился к экзаменам в школе и после окончании школы готовился к поступлению в техникум и поступил, сдав экзамены на четверки.

      Глава 6

      Укрощение чувств или в клетке разума

      Отношение