Garlic от Левандовского. Степан Сергеевич Акбулатов

у нас так, не знаю. Мне, помню тренер наш, дядя Олег, так и сказал: -Ты, -говорит, -Виталя, тренируйся сколько угодно, а всё равно ничего у тебя не выйдет. Маленький ты. Ты бы что-нибудь другое, -говорит, – для себя присмотрел, чтобы время зря не терять. Это он по-доброму мне, от сердца. Видел, что мучаюсь, что не в команде я. Как лучше хотел. Обидно, зато честно. А выбирать в нашем городе особо не из чего было. Футбол, борьба, шахматы… Пошёл на борьбу. Но футболом я тренировался, видит Бог, как сумасшедший. По два раза в день в секцию ходил на каникулах, мечтал, как Роналду играть, португальский который Роналду. Я и в классе нашем самый маленький был. Даже Юрка Зотов выше меня был, а он никогда и футбол-то не играл, и вообще на физкультуру не ходил, а всё равно, выше меня. Мама мне всё говорила, что подождать нужно. Владька, это мой брат двоюродный, говорит, тоже маленьким всегда был, а потом он вымахал вон какой большой… Но Владька старше меня, можно сказать взрослый уже был, а я не взрослый был и маленький. Меня ведь и в команду из-за этого не брали, хотя я каждый день на тренировку приходил и ещё потом вечером приходил, и все это знали. Никто так не приходил, один я приходил, и всё равно меня не брали. Я поэтому потом на борьбу записался. Всё доказать им всем хотел, что сильный. Даже региональные соревнования брал и на Россию потом ездил. А я ведь издалека лупил дай Бог… я каждый вечер много раз пинал издалека – тренировался. Но, не сложилось, бывает, чего-то не хватало, не только роста. Это я сейчас понимаю, что не всё тренировками достигается, для некоторых вещей талант нужен. Только где ж его взять-то, талант этот?.. А батя у меня говорит, что это даже хорошо, что с футболом не сложилось, потому что я бы тогда в семинарию не попал. Я ведь в православной семинарии при нашем кафедральном соборе учился. Жил там и учился. Один раз меня туда не взяли, богохульствовал говорят, а потом, как с футболом не сложилось, ничего, присмирел. Катехизис учил, отца радовал. Но я там недолго пробыл. Взаперти осточертело – хулиганить стал. Отец у меня перед мужиками хвалился. Батюшкой, кричал, стану. Гордился, даже когда прогнали меня. Всё равно, говорит, ума разуму набрался. Может и набрался, да только, видать, по-своему как-то, не совсем по науке, а так, по-людски что ли. Ну, там…любовь во главе, семья – родители. Доброту в людях старики-монахи видеть учили, самому стараться добро делать. Так как-то… по своему, словом. А батя у меня всё молитву перед ужином читать просил, до самого моего уезда просил, каждый вечер. Радость для родителя, мне не жалко – молился.