(Не) чужие объятия. Алена Воронина

хочешь сказать, что надо просто сдаться?!

      – Геннадий Дмитриевич, мы не боги, что было взято – отработаем, не подкопаются, Артем переработал даже, но на большее рассчитывать не приходится.

      Шеф выругался крайне нецензурно.

      – Плохо. Очень плохо!

      Вот почему ни в одном институте не учат говорить клиенту и начальнику, что все плохо, курсы психологической подготовки не проводят? Полезно же…

      Геннадий Дмитриевич откинулся в кресле и закурил, а я сглотнула слюну, мне тоже хотелось в такие моменты приложить к сигарете, к тому же электронный наркотик закончился, как назло, а заскочить в магазин времени не было.

      Курил шеф долго. Да-да. Прямо в своем кабинете. И куда потом запах девался?…

      Геннадий Дмитриевич Власов.

      Мужчина за шестьдесят, но ему столько не давали, поджарый, невысокого роста. Коренной петербуржец, который умело выехал их лихих девяностых на шестисотом «мерсе» и пусть потом обороты сбавил, но остался на малой волне, которая приносила ему и его детям достаточно денег для комфортной жизни.

      – Злата, – протянул он. – Обстановка у нас следующая!

      Вот этого разговора я и боялась…

      Уже пару месяцев хозяин ходил вокруг да около.

      – Половину штата надо урезать, и когда я говорю половину, то имею виду приносящую деньги часть сотрудников, а не новичков и стажеров. Этих в расход без разговоров. Кризис требует от фирмы подобного. Количество заказов падает, появляются профильные конкуренты, которые занижают цены на услуги. Мне нужен костяк, который сможет вести всех старых клиентов и брать только крупные договоры.

      Я до боли сцепила пальцы.

      – У тебя месяц на то, чтобы составить список тех, кто останется.

      Ненавижу это!

      С Петровичем-то расставалась со слезами на глазах. А тут… Понятно уже, кто будет в списке, но, господи боже, это все равно что ломать себе пальцы, ведь все остальные были не менее значимы.

      – Я вас поняла, Геннадий Дмитриевич. Все будет подготовлено.

      Исполнительные директоры обычно не отпрашиваются, но мне так хотелось вылететь из этого кабинета и от офиса оказаться подальше, что аж руки зачесались.

      – Съезжу в Ленинский суд, надо забрать копии решений и поговорить с судьей.

      Он кивнул, даже не повернув голову в мою сторону.

      В моем кабинете меня ожидал гость. В кресле напротив стола расположился Артем, вид у него был еще более пасмурный, чем, когда я его совершенно незаслуженно (как оказалось!) отчитывала.

      – Дмитрич говорил о сокращении штата? – в голосе мужчины сквозила злость.

      Я тяжело вздохнула и прошла к своему креслу, достав из ящика сумку, покидала туда необходимые мелочи, блокнот и папку для суда. Перед встречей с Ларисой я действительно собиралась туда заехать.

      – Эту тему мы поднимем на планерке в пятницу, – говорить о том, что и так знает уже