Тайна старинного портрета. Повесть. Валентин Альбертович Колесников

каждое утро ласкает, выбившуюся из-под цветастого платка, прядь, гладит румяные щеки. Вот и сегодня, изящным движением тонких пальцев, убирает волосы и быстро ступая, спускается с горки вниз к лесу. Стройные сосны встречают ее приветливым шепотом ветвей. Углубившись несколько десятков шагов в коллонаду стволов, Алеся запрокинула голову к верхушкам. Там уже зарозовели тонкие ветки. Первые солнечные лучи зажгли желтоватую кору на стволах и сплелись в причудливой золотой вязи, играя ажурной светотенью. Просвистела несмело иволга. Где—то невдалеке в ветвях отбил дробь дятел. Отозвалась синица, потом шорох сучьев да трепыхание крыльев птицы наполнило лес. И брызнул многолесьем птичий хор. В этой чирикающей, стрекочущей и свистящей карусели летнего леса вышла на просеку девушка, как дирижер, этого многоголосого лесного хора. Алеся давно заметила, что Лес слушает ее шаги, ее дыхание. Видит ее взгляд и подчиняется ей. Она включает птичий хоровод. Как здорово беззаботно порхать в ветвях синицей, или побыть хоть на мгновенье бельчонком, чтобы ощутить ближе ту упоительную красоту и свежесть девственной природы именно так, как чувствуют ее птицы, звери, какой видит ее все живое.

      Алеся любит свою работу зверовода. Ей нравится суетливая возня зверьков, их блестящий черный с серебристым отливом мех. Качество меха в прямой зависимости от режима кормления и разнообразии кормов. И, понимая всю ответственность за свой труд, она каждое утро поднимается чуть свет.

      За поворотом показалась арка с надписью: «ЗВЕРОФЕРМА».

      Ворота уже открыты. У ее участка она заметила звероводов в темно-синих халатах, столпившихся и человека в белом. Сердцем, чувствуя неладное, Алеся ускорила шаг, подошла к кучке людей, которые не сразу обратили внимание на подошедшую девушку. Алеся не понимала, что произошло, только спросила:

      – Что?!

      На земле лежал с остекленевшими открытыми глазами охранник. Его белый тулуп был перепачкан кровью, крупными пятнами видневшейся на нем. Молодой парень, только недавно демобилизованный солдат из десантных войск лежал головой к конторе с протянутой закоченевшей рукой. Похоже, из последних сил тянулся к порогу, туда, где была оставленная по неосторожности связь, но так и застыл у клеток со зверьками.

      Алеся вздрогнула от неожиданного прикосновения к ее локтю:

      – Понимаешь, Алеся, лучшие зверьки, отобранные для аукциона. – говорил сокрушенно человек в белом халате, держа девушку за локоть, – Все как один!..

      Он говорил ей еще что—то, но она ничего уже не слышала. Лишь там, в кабинете директора до сознания Алеси донеслось:

      – Потравлен весь взрослый приплод лучшей породы соболя! Это примерно на два, а-то и на три миллионов долларов.

      Человек в белом халате уже сидел за письменным столом. У стен небольшого кабинета расположились работники зверофермы. Среди них, с заплаканным лицом и выбившимися из—под измятого платка прядями, всхлипывала Алеся, утирая время от времени носовым платком слезы.

      – Соболь