Веруня и схематоз. Кто угробит лохотрон: местная версия. Алла Смолина

виновато, опять повторила, что все получится.

      По пути домой Веруня думает, что придется выяснять, что за отношения связывают банк и «ДеШели». Что Оля в раздвоении из-за двойных стандартов и что нечего требовать от нее смелости. Что нужно непременно завести папку для всего этого дела – настоящую картонную папку. Не решила пока насчет цвета: зеленую или синюю?

      Дома посмотрела внимательно претензию (не заявление, а претензия – это надо усвоить). Ох, видно, что юридически швах. Веруня так и сказала Оле («я – юридически швах»), и Оля сказала: пишите своими словами. И Веруня написала «применены мошеннические приемы» и т. п. Хотя интуиция подсказывала, что юридическую свою слабость лучше не предъявлять в письменном виде.

      3

      Чемоданчик в большом пластиковом пакете с надписью «DeSheli» (на каком это языке? французский?) Идет Веруня по местной, совсем не столичной Ленинградке. Предчувствует, что отложит студию-мечту. Отложит, пока не разберется. Предчувствует, что не быстро разберется. А то вдруг, особенно на светофоре, что и быстро – на раз: что договорится вдруг, например, чтоб перенести по времени на два-три месяца. Или вдруг, что потянет и разбирательство («ДеШели» и кредит), и студию (логика и риторика) – раздвоится, может, как-то…

      …В «Жасмине» за конторкой – блондинка. На рассеянный взгляд, красивая. А приглядеться внимательно, так и признаки беременности. Веруня положила кейс с косметикой на черный из кожзама диван. И, глянув на бейдж с именем:

      – Елизавета, здравствуйте.

      – Здравствуйте, – отвечает, бросив понимающий взгляд на диван (пакета с чемоданом не видно ей из конторки). – По какому вы вопросу?

      Хороший тон, без скуки и с пониманием.

      – Могу я увидеть Светлану Чугромину? Есть у вас такой косметолог?

      – Вам зачем?

      Веруня отметила съезжание с правильного тона и ласково, как ребенку, ответила:

      – Зачем? Это и хочу понять, но пока не очень понимаю. Так у меня бывает.

      Блондинка Елизавета смотрела на нее, а потом не на нее, а в какую-то тетрадочку. А потом спросила:

      – Женщина, вы что хотите?

      Веруня посмотрела на постер на стене, потом на Елизавету, с чертами лица как на постере, окинула взглядом коридор.

      – А скажите-ка мне, Елизавета, – Веруня умело сделала паузу. – У вас торговое предприятие или медицинское?

      – Женщина, вы зачем сюда пришли?

      Нервность проклюнулась в Елизавете, а Веруня спокойна: вынимает из сумки файл, из файла два экземпляра составленного ею заявления.

      – Вот мое заявление, в двух экземплярах, один вам. Распишитесь, что приняли. А, Елизавета?

      Елизавета, странно сделав головой вперед, привстала со стула, потом опять села. Сказала:

      – Ничего не обязана принимать, посылайте по почте.

      – А я уже, только что оттуда, – ласково сказала Веруня, показывая квитанцию. – И мне кажется, что чем быстрее вы со мной, тем лучше для вас.

      – Женщина! –