Мир Путина. Россия и ее лидер глазами Запада. Анджела Стент

корням. Под «русским» фонд обычно понимает абсолютно любого человека, говорящего на русском языке (русскоязычного) и отождествляющего себя с русской культурой независимо от его этнической принадлежности.

      Кажущаяся путаница в том, что означает быть русским, уходит своими корнями в истоки русского государства. Великое княжество Московское стало объединенным государством одновременно с его расширением и завоеванием прилегающих территорий в XIV в. В течение следующих 500 лет оно расширялось (а иногда его размеры и сокращались) по мере укрепления государства. При этом оно вело войны с татарами, рыцарями Ливонского ордена, поляками, шведами, турками и персами, а его население постоянно становилось все более этнически разнообразным. Многие «русские» в действительности рождались в смешанных браках и имели этнически различных предков. Так, треть служащих дореволюционного Министерства иностранных дел Российской империи составляли балтийские немцы – этнические немцы, проживавшие в Прибалтийских странах, когда Российская империя ими завладела. Например, в начале XX в. российским министром иностранных дел был граф Владимир Ламздорф. Один из его потомков позже стал министром экономики Западной Германии. Чувство собственной идентичности русских все больше оказывалось связано с их чувством имперской судьбы и отеческим управлением теми, кто их окружал, включая украинцев, которых они именовали «младшими братьями».

      Возможно, из-за неопределенности относительно того, что означает быть русским, элита занялась этим вопросом, сосредоточив внимание не столько на этнической принадлежности, сколько на уникальности русской цивилизации. С годами русская идея стала мощной основой развивающейся идентичности страны. Ее ядром было «убеждение в том, что у России есть своя независимая, самодостаточная и в высшей степени достойная культурно-историческая традиция, которая отличает ее от Запада и гарантирует ее будущее процветание»[27]. Русские правители изначально определяли себя через свое отличие от Европы, подчеркивая свое евразийское призвание. Именно это, а не сравнение себя, к примеру, с Азией было их отправной точкой. В XIX в. заместитель министра просвещения и специалист по античной филологии граф Сергей Уваров кратко выразил сущность русской идеи в знаменитой триаде «православие, самодержавие и народность». Это то, что определило русское государство. Тремя его основными институциональными столпами были православная церковь, монархия и крестьянская община.

      В этом появившемся в XIX в. определении того, что значит быть русским, была заложена вера в превосходство общинного, коллективного образа жизни в противовес конкурентному индивидуализму более развитых европейских стран. Например, в романе Льва Толстого «Анна Каренина» изображен яркий контраст между вычурной, манерной жизнью петербургских дворян, говоривших друг с другом только по-французски, и чистой, простой, добродетельной жизнью, которую герой произведения Левин ведет

27

Tim McDaniel, The Agony of the Russian Idea (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1996), 11.