Путь королей. Татьяна Форш

до пупа рубаху, заправленную в такие же штаны. Правда, на поясе висел боевой топор, но криво и ничуть не страшно.

      Дежурил он, видимо, уже давно и довольно весело, поэтому, то ли от выпитого, то ли от усталости, мы были замечены им только тогда, когда Айна, обогнав меня, решила продемонстрировать свое благородное воспитание:

      – Наше почтение, господин страж.

      Гном икнул, с усилием сфокусировал на ней черные бусины глаз, потом посмотрел на меня и вяло удивился:

      – Верзилы? Нашли время, когда прийти. Город закрыт! Ночь уже на дворе.

      – Но двери открыты! – возразил я.

      – Эт я вышел подышать свежим пещерным воздухом перед сном, – осклабился коротышка.

      – Естественное желание… – Айна выразительно помахала перед носом, пытаясь развеять стойкий запах перегара, и решила подкупить его лестью: – А может, благородный страж, вы все же пропустите усталых путников в ваш милый город? Я наслышана, что он чрезвычайно красив, а… подгорники ведь гостеприимный народ?

      Гном озадаченно стянул кожаный шлем и с наслаждением почесал лысый затылок.

      – Честно? Чтой-то я не пойму, ты меня сейчас оскорбила или попыталась обмануть?

      Девушка удивленно распахнула глаза:

      – Что вы! И в мыслях… Я абсолютно искренна… Так меня воспитали.

      – Угу. Из благородных, что ль? А чего в нашу глушь? Салим – город маленький. Особых достоинств, кроме тюрем и каторжных рудников, нет. Шли бы вы… в Дарин или Беркет.

      – Дурень! Как им пройти в Дарин или в Беркет, не минуя Салим, если они пришли к нам по Салимскому тракту? – внезапно прозвучавший низкий густой голос заставил нас обернуться. Из ворот вышел еще один гном, с седой роскошной шевелюрой и такой же бородой, на удивление опрятно одетый в мышиного цвета костюм и блестящие сапоги. Видимо, он какое-то время незаметно стоял, вникая в наш содержательный разговор. А еще в отличие от первого подгорник на удивление был трезв.

      – А… ну вообще-то да. – Горе-стражник натянул шлем задом наперед и отмахнулся. – Короче, Рикаш, сам решай. Вот тебе верзилы, а я пошел. И так за тебя тут целых четыре часа отстоял.

      – Ты эти четыре часа эль пил! – уточнил тот, кого назвали Рикашем, стянул с пьянчуги шлем и кожаную куртку, заменяющую доспех. – И даже не заметил, что я куда-то отлучался.

      Не ответив, тот запрокинул голову, одним глотком опустошил бутыль, затем так же молча снял с пояса топор, сунул его в руки сородича и, покачиваясь, исчез в воротах.

      – Друг! – отвечая на наш немой вопрос, Рикаш проводил его взглядом и неспешно принялся натягивать доспех, затем на макушке устроился шлем, прижав раскошные кудри. Последним занял законное место топор. – У меня сегодня свадьба дочери, а выпало дежурство. Вот и попросил его за меня пару часиков постоять.

      Он криво улыбнулся и смерил нас цепким взглядом.

      – А вы кто и зачем явились в Салем?

      – Мы с невестой, – я выступил вперед, – идем в Беркет. К сотнику Рикасу ли Тукену.

      – Ли Тукены – достойный род. – В глазах стража тут же растаяли льдинки. –