Принципы гражданского процессуального права Кыргызстана. И. У. Чиналиева

зафиксирован, а передавался из уст в уста, из поколения в поколение в виде кратких изречений и пословиц. Многие нормы адата были неизвестны трудящимся, ибо хранителями их являлись только бии, должность и звание которых, как правило, были наследственными.

      Обычное право киргизов столетиями развивалось при низком уровне общей культуры народа, ведшего преимущественно кочевой образ жизни и отсталое натуральное хозяйство. Господство натурального хозяйства не исключало, однако, возможности обмена и торговли. Всеобщим эквивалентом были бараны[8]. Следует подчеркнуть в этой связи консервативный характер обычного права, обусловленный отсталостью экономики и культуры киргизского народа, все более закрепляемый стараниями представителей господствующего класса в целях сохранения патриархальных обычаев.

      Роль биев в трансформации адата была велика. Они не только являлись хранителями обычного права, но именно они толковали его в соответствии со своими интересами. Неписаные обычаи постепенно становились правом, которое в отличие от права других народов у киргизов продолжало оставаться устным и в XIX в., когда Киргизия уже входила в состав Российской империи. Судопроизводство велось на основе адата следующим образом. Дело в суде возбуждалось, как правило, по инициативе потерпевшего – истца, могло возбуждаться также по поручению истца его родственниками или поверенными. Истцом назывался тот, кто отыскивал свое право или искал чего-либо у другого[9]. Приведенное определение верно отражает содержание обычного права и судопроизводства в исследуемый период. Рассмотрение дел по адату не знало строго определенного порядка, не было различий в процедуре разбирательства дел гражданского и уголовного характера, потому что и материальное право не знало разделения на уголовное и гражданское. Самой характерной чертой этого обычного права является то, что оно не отличает гражданских преступлений от уголовных, оно относится ко всем преступлениям как к простым отношениям между собою – его наказания имеют целью удовлетворение обиженной стороны[10]. Пожалуй, трудно не согласиться в этом вопросе с С. К. Кожоналиевым, который не без оснований утверждает, что уголовное обычное право киргизов, по существу, в преступлениях усматривало в большинстве случаев лишь гражданские правонарушения, наказуемые взысканием определенной суммы в пользу пострадавшего и его родственников[11].

      По адату практически всякое дело завершалось уплатой штрафа: куна (за убийство), айыпа (за преступление) или барымта (за насильственный, даже с убийством, угон скота или похищение имущества, вызванные неисполнением решений суда или неполучением удовлетворения за нарушение прав отдельных лиц, аилов, рода).

      Все штрафы уплачивались, как правило, скотом. Так, виновные в краже скота приговаривались к айыпу в размере 9 голов скота за каждую украденную голову. За изнасилование виновный подвергался штрафу в 25 голов скота. За убийство человека

8

Бардашев Г. Записки о дикокаменных киргизах // Материалы для статистики Туркестанского края: Ежегодник. – Вып. 3. – СПб., 1874. – С. 389.

9

Загряжский Г. О народном суде у кочевого населения Туркестанского края по обычному праву (Зан.) // Материалы для статистики Туркестанского края: Ежегодник. – Вып. 4. – СПб., 1876. – С. 194.

10

Россел Ю. Среднеазиатская культура и наша политика на Востоке // Вестник Европы. – Т. 4. – СПб., 1878. – С. 132.

11

Кожоналиев С. К. Суд и уголовное обычное право киргизов до Октябрьской революции. – С. 40.