В паутине преступлений. Ольга Васильевна Демидова

он её. И та, «услышав» Павла, действительно, выбегала то покормить живность, то с авоськой в руках в магазин за хлебом. Радостно приветствуя, он махал ей рукой, пытался завести разговор. Мария Васильевна, охотно откликалась на его душевный позыв, приветливо улыбаясь при этом, и всё же короткого, на ходу, общения ему было явно мало – мужчине хотелось постоянно находиться рядом с ней.

      – Соседка, заходи к нам на огонёк, – приглашал он при каждом удобном случае её.

      Муж Василий, крупный, неотёсанный мужчина, увидев однажды, разговаривающего через забор соседа с женой, заподозрил неладное.

      – Неужели ты думаешь, что он любит тебя? – в кривой ухмылке, адресованной Марии, и в голосе звучали ревность и пренебрежение к ней, неизвестно почему терпевшей его пьянки.

      – Куда уж нам, со свиным рылом да в калачный ряд! – с безотрадной горечью ответила Мария, понимая причину наплевательского отношения к себе со стороны супруга. Василий принадлежал к той категории людей, обладающих нахрапистым характером, которые ставят всех, кто не может дать достойный отпор давлению с его стороны, ниже себя, и, пользуясь слабостью их натуры, помыкают ими. И всё же, что-то подсказывало женщине, что Павел далеко не безразличен к ней.

      В сенокос соседи вместе начали готовить корм для живности – на не просыхающего от пьянок мужа надежды у Марии никакой! Тот живёт – лишь небо коптит. А Павел с матерью по примеру соседки тоже решили приобрести корову. Библиотекарь с Павлом косили лесную траву, а ребята с восьмиклассницей Таней и Полиной Матвеевной ворошили, потом собирали подсохшее сено в копёшки. Завезти корм во двор Куприяновых и к себе Павел нанял грузовик. Когда подвезли последним рейсом вторую машину с сеном к сараю Марии, навстречу им из предварительно затопленной хозяйкой бани выскочил как чёрт из табакерки взъерошенный, помятый со сна Василий.

      – Вот и помощник тут как тут, сейчас будем сено в омёт складывать! – обрадовался Павел, изрядно подуставший от непривычного занятия.

      – Тебе надо – ты и складывай своё сено! – огрызнулся тот. Зрачки пустых водянистых глаз Куприянова сузились – он был настроен агрессивно по отношению к соседу.

      – Так оно не моё, а ваше! – удивился и возмутился одновременно сосед. По его тону чувствовалось, что Вася так просто не отделается от него. – Жена твоя косила – это ваша доля. Зима спросит, что летом припасено. Ты что, Куприянов? как говорится: «Баба бегает, а мужик не телится!».

      – Да пошёл ты… – выругался выпивоха, уязвлённый замечанием Павла, и, качнувшись, весь словно побитый молью, направился к воротам.

      – Понятно! – ухмыльнулся Алёшин. – Что, похмелье замучило?

      – Твоё какое дело? – вскипел Вася. – Некогда мне… – и, открыв калитку, он, шатаясь, пошёл вверх по улице к заветному дому, купить очередную бутылку с выпивкой, чтобы опохмелиться.

      – В таком виде его лучше не трогать, – жалко улыбнувшись, смущено пробормотала женщина. –