Вышибалы. Базов Вячеслав

были редкие волосы, ввалившиеся глаза, резко выделяющиеся на бледном лице скулы. Акросс поздно понял, что они должны были догадаться о роли Кощея при такой его специфической внешности, когда сверху, от края колокольни послышалось скрипучее:

      – Здесь.

      Даже Тим присмирел. Гиена и вовсе залилась довольным смехом, поддела:

      – Что, обосрались? Победили? Это вряд ли.

      Акросс ударился спиной о каменную кладку стены, только теперь осознал, что попытался отойти. На перилах сидел Кощей, и человеком он не был. По обстановке и событиям Акросс ожидал чего-то обыденного, реалистичного мира. Тем более, что Легион с командой, да и все у Акросса были вполне банальных ролей, никаких эльфов или магов. Но одежда Кощея клубилась чёрным дымом, ещё больше запали глаза, выделились потемневшие скулы. Он выглядел как живой труп.

      – Ты что ещё за нахер такой? – осипшим голосом спросил Барс.

      – Я и есть чума, – странным, нечеловеческим голосом отозвался Кощей.

      3. Игра заканчивается со смертью одного из капитанов. Проигравшей считается команда, чей капитан убит.

      – Ну как так-то? – продолжал возмущаться Барс. – Я, может, тоже хочу быть Чумой. Или Голодом. Или любым другим всадником!

      Он вылил на себя ушат воды, тряхнул головой, как кот.

      Вега вымылась первой, теперь занималась одеждой, и Акроссу было неудобно за то, что единственная девушка в команде отправилась стирать.

      Ничего похожего на мыло не нашлось, про сажу с жиром подсказал Тим, и, как ни странно, это правда помогало. Тим закончил быстро, особо в воде задерживаться не стал, тем более, что было не так много дров, и она оставалась чуть тёплой. У Барса синели от холода губы, но он продолжал разводить всюду сырость и соскребать с тела грязь.

      – Я вот что думаю…Чуму же давно уже вылечили. Лет сто как, наверное, уже, – продолжил Барс. Акросс покосился на него недоверчиво – он уже вытирал лицо тряпкой, заменяющей полотенце. Они никогда не говорили о своих родных мирах. Акроссу казалось, что в его мире чума так и осталась в средневековье и была истреблена тогда же.

      – И что?

      – А как её вылечили? Чем?

      Акросс задумчиво потёр волосы, ничего не вспомнил, сказал только чтобы совсем дураком не казаться:

      – Антибиотиками? Пенициллином?

      – Мы могли бы спасти весь этот город и всех этих людей, – Барс, похоже, закончил купаться и тоже поднялся вытираться. Специальной комнаты не было, поэтому из пристройки к дому Акросса, похожей на сарай и не годившейся под баню, устроили болото. Дом, если честно, тоже был не совсем Акросса: хозяева покинули умирающий город и предложили своё жилище доктору на время. С неудовольствием Акросс вспомнил, что он и правда доктор, но лечить может так же, как средневековые – тут не было аптек в современном понимании этого слова. Из самых прогрессивных средств Акросс помнил последнюю новинку – мох с черепа мертвеца.

      – Да. Какие-то мы правда бесполезные, – кивнул Акросс. Надевать снова грязную рубашку на чистое тело не хотелось, но пока остальное ещё не было выстирано,