Кукушонок. Валерий Григорьевич Бирюков

века вроде БАМа? Ну, хорошо: допустим, погорбачусь там те же три года, чтобы заработать на «Жигули», накопить деньжат на кооператив, а что потом? Да та же самая убогая Угра! Потому что прописка! Нет, надо что-то другое придумать! Надо, что бы там бабушка ни говорила, дальше вверх пробиваться, тем более что первые шаги к этому сделаны: партбилет в кармане, красный диплом гарантирован. А в продолжение хорошо бы здесь, в Старограде, как-то зацепиться: все ж не родная глухая провинция. Но как?»

      Ему нравился этот, как его называли, «бывший оплот германского империализма», – город-трофей у моря, доставшийся СССР по итогам войны и не похожий ни на один другой российский областной центр, в которых ему доводилось бывать. О былом величии прежде чужеземной столицы напоминали еще не до конца убранные останки древнего замка, стоявшие без крыш Кафедральный собор и огромный выставочный центр, да еще сохранившиеся в довольно приличном состоянии форты и бастионы. Рассказывали, что старинные здания и жилые дома в центре пострадали от трехдневной ковровой бомбардировки авиации союзников, которые незадолго до конца воны устроили грандиозные налеты лишь для того, чтобы город не достался русским в целости и сохранности.

      Но сейчас Староград потихоньку зализывал военные раны – отстраивался, и Горелов очень не хотел возвращаться отсюда на свою, еще больше пострадавшую от войны, Смоленщину…

      Ноу мани – ноу хани

      Один вариант решения проблемы представился было ему в виде быковатой наружности мужчины, остановившего его на автобусной остановке возле общежития:

      – Георгий?

      – Да.

      – Горелов?

      – Мы знакомы?

      – Нет, но я много о вас знаю. Моя фамилия Черникин, капитан госбезопасности. Надо поговорить.

      – Что, прямо здесь? Я что-то нарушил? – испугался Горелов, лихорадочно вспоминая и не находя даже малейшего своего или родительского прегрешения перед Советской властью. Что-что, а язык он умел держать за зубами и никогда лишнего не болтал.

      – Да вы не беспокойтесь, – усмехнулся гэбист, заметив его замешательство. – За вами ничего такого не числится. И вас хорошо характеризуют в деканате. Именно поэтому у меня для вас есть хорошее предложение.

      – А его можно обсудить позже? Извините, я на лекции опаздываю. Очень трудный предмет: «Политическая экономика», пропускать нельзя.

      – Хорошо, давайте встретимся после ваших занятий. Знаете, где наша контора находится? Я выпишу вам пропуск.

      После обеда Жора отправился туда из любопытства: что там такого ему могут предложить? В кабинете Черникина, один на один, он немного послушал не очень убедительные разглагольствования капитана на тему служения Родине путем внедрения в круги «чуждой нам музыкальной культуры, распространяемой на подпольных концертах», невежливо перебил:

      – Анекдот про поручика Ржевского знаете?

      – Который? Их много.

      – Ну,