Материализация легенды. Геннадий Анатольевич Бурлаков

что изменить положение вещей я смогу сама на следующий день, после моего 25-летия. Или ПЯТЫЙ БРАСЛЕТ. Мог еще его браслет, но батя погиб. Браслет…

      Словом, давай не буду больше об этом.

      Слушай! У меня на твоей странице какие-то заячьи уши снизу, но я не могу их вытащить наверх и посмотреть всего зайца! Это прикол?

      На моей странице некоторое время назад встали такие прелестные облака, что я даже удивилась! Это здорово, -

      YА: – Кончились разрешенные для одного письма знаки!

      Это здорово, – в контакте могут такие вещи оформлять. А вот тебе "уши" "подсунули"! :-)

      Словом, мы с мамой немного отдыхали на берегу. Она покормила моих дельфинов. :-) Она всегда так по детски удивляется всему, – и говорит, что я на все смотрю очень взросло, без детского восторга. Неужели я уже в душе такая старуха? Я ведь еще девчонка!

      Неужели страсть мести, ожидание мести, желание мести так меня изменило? Или я перестала это всё так живо воспринимать, потому что долгие годы это всё видела, росла среди всего этого?…

      Много всего мы поговорили. Мы с ней счастливы вместе! Это блаженство. Жаль, что с нами нет отца. Он бы и сам насладился этим, и нас своим присутствием сделал счастливее!

      Ладно, не хочу об этом. А то опять разревусь, – а ведь только начало дня, и мне надо жить и работать. Да и мать скоро проснется…

      Как там твои зубы?

      Я на своей «аське» нашла непонятную запись. Как он к тебе добавился? Это что, прикол? Он что, сам везде может пройти и пролезть? А к тебе-то зачем? Ты еще скажи, что он и на твоем компе что-то отключит, чтобы ты меня не видела, а я тебя! Я уже начинаю его в этом плане бояться!

      Надо нам с тобой договориться о возможных параллельных запасных вариантах связи, – а то я совсем здесь умру от тоски! Но я не могу ничего придумать. У тебя есть идеи?

      Ю.Ш.: – Привет ! Я захожу с телефона, потом отвечу.

      YА: – ;-Р

      Олег. Клиника. 006

      Теперь я сидел в кресле в её кабинете и смотрел на красивую молодую женщину напротив.

      – Что Вы можете рассказать о том, что там изображено?

      Я смотрел на нее и искал в выражении лица подвох. Не знаю, рассказывать или нет ей о своих снах.… В конце-то концов, это только сны, – как я расценил, – и ничего более. По снам человека не определяют в психушку, – только по действиям, да и только по его же собственному согласию, насколько я знаю. Закончила свое существование принудительная карательная психиатрия советских времен, прекратились лоботомии средневековья и электрошоки нацистов, ледяные купания советских времен и жалостливые взгляды медиков прошлого начала века. Теперь псих-больной моего уровня, если он не опасен для социума (тьфу, надоел уже этот термин от моих рассуждений в часы бодрствования), и не склонен к суициду, то он может жить в своей обычной человеческой среде.

      Ну что такого, если мои сны станут прелюдией нового романа или даже серии романов, как серия романов «Метро 2033»? Если честно, то ничем, кроме шизофренического