Против течения. Лариса Олеговна Шкатула

имя Юлиана, – Юлюшка, к тебе хочет посвататься один очень приличный молодой человек.

      У меня сердце ёкнуло. Несмотря на то, что я училась в университете, имела много подруг, ходила с ними на дискотеки и выслушивала уйму всяких разных историй про то и про это, жизненного опыта у меня было – так, кот наплакал.

      Совсем немножко, но зато получен он был в таком, я бы сказала, ударном темпе, что я с трудом устояла на ногах. После некоего приключившегося со мной события. При этом не просто приобрела горький опыт, но ещё панически испугалась, будто ребенок, впервые коснувшийся языков пламени и почувствовавший настоящую боль.

      Прежде об этом – о том, что «пламя» жжётся – я знала только из рассказов моих подруг. С двумя я общалась достаточно плотно, чтобы день за днем слушать истории, приключавшиеся с ними или те, что ходили по университету на манер легенд. Они могли начинаться так: «Девчонка с факультета восточных языков влюбилась в парня из политеха. А они там вообще все бесбашенные… Инженеры, блин!..» и следовал душещипательный рассказ о том, как наивная неиспорченная девчонка поверила парню и пошла к нему на квартиру, хотя он предлагал всего лишь кофе попить, и клялся-божился, что пальцем её не тронет…

      Уже то, что до первого курса института многие девушки успевали пройти суровую школу жизни, а я только открывала свои прекрасные глаза, говорило о моем крайнем инфантилизме, но я не видела в этом ничего плохого. Скорее всего, я просто не хотела взрослеть. Как пресловутый Питер Пенн. Я понимала, что во взрослом мире совсем другой лес и совсем другая плата за прогулки по нему.

      Поначалу судьба меня хранила. Согласитесь, одно дело слушать рассказы, ахать и вздрагивать, и совсем другое – испытать что-то взрослое самой. Я не попадала в дурные компании, мне никто не предлагал попробовать наркотики, и никто из мужчин не пытался применить ко мне силу.

      Но вечно так продолжаться не могло…

      Я потянулась за расческой и взглянула на фотографию юной девушки, стоявшей в обнимку с тоненькой березкой – именно так, по замыслу одной из моих подруг, должна была выглядеть сама невинность. Чистая как березка и с доверчивостью во взоре. Юлиана Ивашова, восемнадцать лет. Кстати, именно с этой моей фотографии у однокурсницы Лилии началась карьера фотографа, а моё фото напечатали на обложке журнала «Женщина в современном мире».

      Для современников это звучит смешно. Может даже, сейчас трудно найти столь наивную девушку в период совершеннолетия. А тогда, двадцать пять лет назад, они ещё встречались.

      Для бродящих вокруг таких овечек опытных волчищ, наверное, было весьма заманчиво подкрадываться к ним поближе, потому и сами волчищи были снабжены хитроумными наборами всякой десантной маскировки, принимаемой доверчивыми девушками за белый камзол принца. Чтобы соблазнить понравившуюся овечку, волк должен был предпринимать немало усилий.

      Думаю, сейчас нет в этом необходимости. Имеется в виду, в долгом ухаживании…Сейчас, и сами девушки посмеиваются, рассказывают, мол, те, которые ждут принца на белом коне, получили сообщение: конь сдох, иду пешком…

      Неужели ТОТ случай так меня напугал? Я больше не хотела рисковать, подозревая, что юная девушка чересчур уязвима, чтобы чувствовать себя свободной от жестокостей мира. Тогда я себе в этом не признавалась. И потому стала убеждать себя, что здорово обскачу своих подруг, выйдя замуж. Ведь никому из них пока никто не делал предложения, а мне, выходит, уже сделали!

      Этой эйфорией я чуть ли не захлебывалась: выйду замуж! И буду защищена ото всяких напастей. Муж – это каменная стена, что-то вроде великой китайской стены, за которой меня не достанет неприятель! В серой маскировочной шкуре.

      И нисколько не удивлялась тому, что якобы со всех сторон положительный молодой человек вдруг захотел ко мне посвататься. Он меня где-то увидел? Что-то обо мне хорошее услышал? Но от кого? И почему не подошел ко мне сам, а пользуется таким первобытным способом? Ещё бы сваху прислал!

      Выйти за него замуж… Я не задумывалась, как это действо выглядит: вот так взять и круто изменить свою жизнь. Наоборот душа моя прямо пела: это здорово! Это здорово! Это очень, очень хорошо!

      А чего хорошего-то? Мне предлагали мужа, который тоже чего-то побаивался. Ошибиться, например, выбрать в жёны «не ту», и через друзей своих родителей узнавал, где растёт-цветёт для него девушка, полная всяческих добродетелей? Чтобы наверняка.

      Если разобраться, не так уж в душе моей было благообразно и радостно, там внутри меня некоторое время всё-таки жил, шевелился и ворочался червячок-вопрос, – он ощущался материальным и очень неудобным, и на него я старалась не отвечать: так ли нужно мне это? Может, всё-таки самой попробовать?

      Потом я задавила этого червяка тем самым наигранным оптимизмом: конечно, нужно! Это как раз то, что мне необходимо, то, что меня спасёт… От кого? Да от самой себя. От жизни, полной опасностей для невинной девушки.

      И вообще, найти выход в супружестве я думала гораздо раньше, чем родители предложили мне это. После того испугавшего меня случая вначале я подумала, вот он выход: муж! А потом принялась себя убеждать, что и замужем меня