Безгрешная. Виктория Фёрт

простора и технологий намного больше, и я ощутил, что улыбка вновь появилась на моём лице. Просто роскошно. Когда-нибудь наши сделки с 669-м доведут меня до того, что все эти сокровища достанутся мне. Причём, в тройном размере. Ещё и с дополнительной прибылью, к тому же. Хоть пока это и попахивает немного безумием. Но всегда ведь приятно ощутить хоть какое-то разнообразие посреди всей ежедневной рутины. Коридоры, однако, пробежали перед глазами также быстро, как и в моём отделе, и уже вскоре я закрывал за собой дверь кабинета 669-го.

      669-й, хоть и был намного выше меня по чину, всегда был моим хорошим собеседником, которому я невзначай мог оказать неплохую услугу, а он, в свою очередь – поговорить насчёт моего повышения с 45-м. За недавние, однако, события с хорошей пьянкой в компании высших ни о каком моём повышении не могло быть и речи, но я был уверен, что 669-й договорится хотя бы на снижение наказания, чтобы хоть как-то успокоить босса.

      Кабинет 669-го значительно отличался ото всех кабинетов, какие я видел. Демон явно миллиарды на его отделку потратил. Совершенно другая тёмная заштукатуренная отделка с парой окон с видом на другие серые отсеки, огромный, непомерных размеров массивный стол со множеством приборов на нём, о которых я не имел ни малейшего представления… кроме одного.

      Маленький предмет цвета слоновой кости, внешне напоминающий подставку с огромной ярко-голубой сферой внутри. На самом же деле, подобные штуки используют для получения сигналов от других демонов о поимке Грешника (а иногда и Чистого, и это самое прекрасное), и я могу только гордиться, что как-то сам наблюдал этот аппарат в действии. Но, по словам 669-го, от подобных машин уже давно не исходило никаких сигналов в последнее время, потому они и были признаны неработающими.

      Я отвернулся от сферичной формы, и только я успел это сделать, как кабинет, точно подарок судьбы, залился ярко-голубым светом, мешая глазам различать хоть что-либо в комнате кроме этого невероятного оттенка. Всё остальное происходило как в каком-то непонятном сне, словно все свои действия совершал не я, а кто-то иной за меня. Я резко обернулся и не успел ни подумать о чём-либо, ни опомниться, как моя рука уже крепко вцепилась в сферу, и я уже был не в силах оторваться от неё.

      Вдруг появившийся из ниоткуда вихрь всколыхнул всё вокруг, и я ощутил, как меня уносит куда-то вдаль, прочь от всего этого – и от тишины отдела, и от кабинета 669-го, как всё это остаётся где-то позади, а передо мной возникает что-то ещё мне неведомое. Рывок. Замедление темпа своего неживого сердца. И вот я уже снова стою на твёрдой поверхности.

      Вихрь прекратился также быстро, как и появился, лишь оставшись слабыми иголочками на моих скрытых рукавами смокинга руках. Я почувствовал свежий, не смешанный ни с какими заменителями воздух, ощутил настоящее тёмное небо над своей головой, а под ногами – прикрытую ночной тьмой влажную землю. Всё было невероятно настоящим, реальным!

      Я вдохнул в себя воздух – ночной и оттого приятный, и мгновенно вспомнил, по какой причине я здесь нахожусь. Я нарушил запрет. Нарушил правило. Без спроса