Падение Флавиев. Максимилиан Валентинович Маркевич

научу, будешь приходить сюда и тренироваться.

      – Это опасно для меня быть на виду, ты же знаешь.

      – Жизнь вообще опасна.

      – Я отбываю в Иудею, и ты мне нужен.

      – Как охрана?

      – Нет, как мой друг и наставник. Я должен узнать о родителях, которые были христианами.

      – Я-то тут причем, я не христианин.

      – Помоги мне, прошу тебя. Я очень хочу научиться всему у тебя.

      – Я не идол для подражания.

      – Благодаря тебе я жив и это не просто так.

      – О-о-о, да-а-а, не просто так, тебя ведут все боги мира!

      – Правда?

      – Ага, конечно! Я сегодня ночью как раз про тебя с Юпитером общался!

      – И что бог сказал?

      – Что тебя выпороть надо розгами!

      – Я серьезно вообще-то!

      – Взаимно! Я здесь тренер и учитель, как ты прикажешь все это бросить?

      – Так же как ты бросил тогда, когда пошел защищать меня и отвез к родным.

      – Если честно, порой мне так хочется просто одной рукой придушить тебя и тело выбросить в Тибр. Тогда моя жизнь была бы спокойной и размеренной.

      – Я знаю, – улыбнулся Туллий. – я тебя тоже очень люблю.

      – Ладно, вечером буду у тебя, и там все обсудим.

      – А ты знаешь, где я остановился?

      – Я знаю все.

      Туллий вернулся на виллу сенатора до прихода Гнея. Охрана очень удивилась, увидев его входящим, не понимая, когда это Флавий вообще выходил. Он посетил кальдарий и хорошенько пропарился после зловонной школы. Затем написал письмо на папирусе, а когда вернулся Сервий, тут же пошел к нему.

      – А, блудливый Туллий. – произнес сенатор, перекладывая папирусы на своем столе в таблине.

      – Блудливый?

      – Как прошла встреча с твоим греческим другом? Школа гладиаторов тебе понравилась? Это же Домициан ее отстроил.

      – Почему все люди вокруг меня всегда все знают?

      – Может быть потому, что мы не простые люди, а очень влиятельные!? А ты влиятельная личность для нашего будущего. Но про встречу я узнал уже от самого Меланкомоса.

      – Тогда ясно.

      – Я, как и обещал, нашел его, а ты не выполнил того, что обещал. Я не люблю несерьезных людей. Но, я все же надеюсь, что это твой юный возраст сказывается и когда ты вырастешь, то станешь человеком слова.

      – Виноват.

      – Будем надеяться, что ты это сказал осознанно, а не просто потому, что так положено.

      – Сенатор, я бы хотел дать моей рабыни свободу. Что для этого надо?

      – Если хозяин не младше двадцати лет, а рабыня не младше тридцати, тогда нужно обратиться к табеллиону – писец, который заверит правовой акт. Только надо иметь документ при себе, что она твоя собственность.

      – Но мне нет двадцати, а ей только двадцать. Да и принадлежала она Авлу, у меня нет ничего на нее. Наверное, теперь ты ее хозяин?

      – Я не буду искать на вилле Авла в Таренте, где документ на нее и тем более что-то переоформлять… Пока что не буду, может потом. Но, есть и другой способ, надо при друзьях объявить об ее освобождении