Джекаби. Все мистические расследования. Уильям Риттер

которого слышалось облегчение вместе с недоумением. – Но гораздо дальше. Плач по-прежнему печален. Прямо как… – Он снова всхлипнул и осекся.

      – Как что? – мягко уточнил Джекаби, не сбиваясь с мысли.

      – Прямо как мама плакала на отцовских похоронах, – сдавленно сообщил Хендерсон. – Точь-в-точь как она.

      Джекаби снова стукнул камертоном.

      – То есть голос женский?

      Хендерсон кивнул.

      – Теперь вы можете определить, откуда он доносится?

      Хендерсон сосредоточился и обратил глаза к потолку.

      – Сверху, – решил он.

      – Прямо сверху? – спросил Джекаби. – Из квартиры над вашей?

      Хендерсон снова задумался, и Джекаби в очередной раз стукнул камертоном, чтобы ему помочь.

      – Нет, – ответил хозяин квартиры, – немного… Кажется, отсюда.

      – Прекрасно. Мы сейчас же займемся этим вопросом. Однако, пока вы сосредоточены, попробуйте вспомнить вчерашний вечер. Вы не заметили ничего необычного? Может, столкнулись с каким-нибудь незнакомцем на лестнице?

      Тяжело вздохнув, Хендерсон растрепал примятые подушками волосы.

      – Кажется, нет. Ничего необычного. Ее голос…

      – Что было до голоса? Может, вспомните что-нибудь?

      Еще немного подумав, Хендерсон покачал головой.

      – Вряд ли. До этого наверху кто-то играл на скрипке. Там часто играют ближе к вечеру. Весьма недурно. Вечером кто-то стоял у окна в коридоре. Наверное, это грек из квартиры напротив. Он выходит на балкон курить сигары. Думает, его жена об этом не знает. Но он не слишком-то скрывается. Топает как слон. Больше ничего необычного. Хотя…

      – Да? – оживился Джекаби.

      – Был еще один звук… Такой… Не знаю даже, как описать.

      Он сердито нахмурился, пытаясь припомнить, что именно слышал. Джекаби снова стукнул камертоном, и Хендерсон глубоко задышал, сосредотачиваясь на воспоминаниях.

      – Такой… металлический. Звяк-звяк. Вот такой. Наверное, это часы у него на цепочке звенели. Вскоре после этого начались рыдания. Она была так печальна…

      – Огромное спасибо за содействие, мистер Хендерсон.

      Свободной рукой Джекаби свернул футляр и сунул его в карман пальто. Последний раз стукнув камертоном, он подошел ближе к Хендерсону.

      – Я за ним вернусь, – сказал он и протянул камертон хозяину, – но пока он вам нужнее.

      Хендерсон осторожно взял инструмент из рук детектива, держа его за основание, чтобы не оборвать кристально чистую ноту. Его глаза, такие же красные, как пижама, светились благодарностью. Он кивнул, после чего Джекаби несколько неловко потрепал его по плечу и вышел в коридор.

      Когда я покинула квартиру, Джекаби уже изучал окно в конце коридора. Он открыл щеколду, закрыл ее и открыл снова, затем ощупал раму. Снаружи виднелся очень узкий балкон, на котором стоял горшок с землей, где, вероятно, рос цветок, пока не ударили морозы. Не успела я спросить, заметил ли он что-нибудь необычное, как он пошел по коридору в противоположном направлении. Мы с Чарли