Флейта и Ветер. Дмитрий Янковский

били в четыре руки по беззвучным клавишам пианино.

      Галерея клеток тянулась бесконечно.

      Дальше четверо обезьян пилили дрова огромной двуручной пилой, а рыжий орангутанг откалывал топором щепы и при этом попыхивал коротенькой трубочкой. Увидев Инну, он оживился и подмигнул левым глазом. Инна отвернулась. В соседней клетке здоровенная горилла висела, ухватившись рукой за перекладину и в задумчивости тыкала пальцем ноги в клавиатуру компьютера.

      Надписи «Зона стерильности» куда-то пропали, теперь под ногами тянулась желтая полоса с красными буквами «Отдел сна, отдел сна, отдел сна…»

      Инна тряхнула головой. Светка через плечо пялилась на обезьян.

      – В цирке бы они бабла накосили… – шепнула она.

      Инна поморщилась, незаметно отошла от подруги в сторону.

      – А вот наш «Отдел сна». – Игорь открыл крышку люка в полу. – Спускайтесь.

      Он пропустил девушек вперед и слез следом. Грохот железных ступеней еще долго гудел в голове.

      Комната внизу больше всего походила на палату в больнице. На десяти койках спали совершенно голые мужики. На головах – шлемы, на ногах и груди – присоски с проводами. На запястье каждого испытуемого виднелся вытатуированный шестизначный номер.

      – Забавно… – протянула Светка, разглядывая детали.

      Инна покраснела, но старалась не отворачиваться. Психолог – тот же врач. Чего стесняться-то?

      – Город активно воздействует на психику людей. – продолжил Игорь. – Нам важно знать, как это отражается на функциях сна. Например, мало кто представляет, насколько много автомобильных аварий случается по вине заснувших водителей. Параллельно мы заметили некоторые, пока не объясненные, процессы, происходящие во сне.

      Игорь зевнул и открыл боковую дверь, за которой тянулся длинный, подобный тюремному, коридор, освещенный зарешеченными лампами. В стенах глухие двери с глазками, возле каждой пластиковая табличка с шестизначным номером и черный маркер в специальном зажиме.

      – А здесь у нас стоят сурдокамеры. – вальяжно пояснил Игорь и начал заглядывать в глазки. – Тут особые условия. Полная изоляция. За эти двери не проникает ни звук, ни свет. Даже вибрация гасится специальным устройством. Температура тоже не изменяется. Здесь мы изучаем реакцию психики на длительную изоляцию. Нашими данными пользуются даже некоторые космические проекты. Уникальные данные.

      Он заглянул в следующий глазок, вздохнул. Потом вынул из зажима маркер и написал на табличке единственное слово: «Ушел».

      – Умер? – не сдержала вопрос Инна.

      – Нет. Просто ушел. Посмотри, если хочешь.

      Она заглянула в глазок. Койка, стол, один стул, огромное зеркало. Камера была совершенно пуста.

      – Как это? – не поняла Светка и тоже прильнула к глазку.

      – А вот это мы как раз и изучаем. Просто иногда люди попросту исчезают из закрытых камер, обычно во сне.

      – Гонишь. – улыбнулась Светка.

      – Гоню. – рассмеялся Игорь, и его глаза снова холодно