Женщина, вечная девочка… (сборник). Римма Казакова

муж.

      Сапоги его в потеках,

      плащ забрызган и измят.

      Ты бежишь к нему в потемках

      коридором наугад.

      Ты бежишь —

      домашним духом, —

      позабыв,

      что дома гость…

      Окрыленно

      перед другом

      разлетелись руки врозь!

      Ты прости,

      что в этот вечер,

      в этот ваш семейный час

      я в гостях у вашей встречи,

      я в свидетелях у вас…

      И не густо —

      и не пусто.

      За столом сидим втроем

      и под кислую капусту

      водку рисовую пьем.

      Все в порядке,

      все на месте.

      Так бы можно до утра.

      Только —

      до того вы вместе,

      что я чувствую:

      пора.

      Завтра мне в вагон —

      и дальше:

      люди,

      встречи,

      города…

      Может, не простимся даже…

      Загадаю, как всегда:

      что ж с собой из вашей части

      взять на память я должна?

      Поделись со мною

      счастьем,

      офицерская жена.

      «Не ходи за мной, как за школьницей…»

      Не ходи за мной, как за школьницей,

      ничего не сули.

      И не хочется, и не колется —

      не судьба, не суди.

      Я еще ничуть не вечерняя,

      Я пока на коне.

      Я еще такая ничейная —

      как земля на войне.

      Не держи на леске, на поводе,

      на узде, на беде,

      ни на приводе, ни на проводе,

      ни в руках и нигде!

      Все, что вверено, что доверено,

      разгоню, как коня.

      Ой, как ветрено,

      ой, как ветрено

      в парусах у меня!

      Не кидайся лассо набрасывать:

      я тебе не мустанг.

      Здесь охота – дело напрасное

      в этих вольных местах.

      Сквозь Вселенную конопатую,

      чем бы ты ни смутил,

      я лечу, верчусь и не падаю

      по законам светил.

      У меня свое протяжение,

      крупных звезд оселки…

      Ну а вдруг

      твое притяжение —

      не узлы, не силки?

      И когда-нибудь мне, отважась, ты

      скажешь так, что пойму:

      как тебе твоя

      сила тяжести

      тяжела одному…

      Осень

      Все в природе строго.

      Все в природе страстно.

      Трогай иль не трогай —

      то и это страшно.

      Страшно быть несобранной,

      запутанной в траве,

      ягодой несорванной

      на глухой тропе.

      Страшно быть и грушею,

      августом надушенной:

      грушею-игрушкою,

      брошенной, надкушенной…

      Страсть моя и строгость,

      я у вас в плену.

      Никому, чтоб трогать,

      рук не протяну.

      Но ведь я – рябина,

      огненная сласть.

      Капельки-рубины

      тронул – пролилась!

      Но ведь я, как ярмарка:

      вся на виду.

      Налитое яблоко:

      тронул