Ароматы жизни, или Квантовый ароматизатор Майкла Томсона. Эдуард Скворцов

не столько родственную душу, сколько благоуханного самца.

      Между тем, Марина не любила распространяться на амурную тему, а Майкл слишком был поглощен своим профессиональным обустройством, чтобы интересоваться перипетиями личной жизни снизошедшей до него пассии, которую он называл уменьшительным именем Марочка, соответственно она его называла Мик.

      Вот уж поистине не знаешь: что найдешь и где потеряешь.

      Младший экономист отдела логистики Марина Лиллиан Сефер оказалась возлюбленной Майкла, а он соответственно – её суженым.

      Сказать, что Майкл познакомился с «девушкой своей мечты», ничего не сказать.

      Некоторый период времени они, подобно коллинеарным векторам, двигались по параллельным траекториям, но им было недосуг перекинуться парой слов, а когда это случилось, то их траектории слились; на каком промежутке времени трудно сказать, но рядом им было комфортно, и амурным симпатизантам стоило больших усилий не уединяться в рекреациях, работая на разных этажах офиса корпорации.

      Основу их сексуальных отношений составляло желание нравиться друг другу и выступать на людях как единое целое, не оставляя ни малейшей щелочки, в которую могло бы внедриться нечто инородное в образе завистника или завистницы.

      Собственно и линия поведения у них состояла в скромном, непритязательном виде.

      И поскольку они обучались музыке на разных инструментах, то повода сообща музицировать у них не возникало, обеспечивая дополнительный фактор согласия, если не сказать гармонии.

      * * *

      Время шло своим чередом. За рабочей неделей следовали выходные дни. За месяцем проходил месяц. Сменялись времена года.

      Майкл и Марина не были мужем и женой в Бейкерсфилде, но порой складывалось впечатление об их совместном образе жизни. Их пару за глаза называли не по именам, а короткой аббревиатурой: M&M (ЭмЭмы).

      Молодые ценили свою суверенность, но на людях поддерживали впечатление о своем безусловном единении. Оно так не было, и в этом сохранялась интрига их отношений.

      Особенно в этом усердствовала Марина. Ей нравилось «играть в семью».

      Те, кому импонирует сельская жизнь, могли сравнить её поведение с привычкой ласточки «штуковать» свое гнездо, слепленное из глины и постоянно трескающееся от жары под стрехой деревенского дома, кусочками глины, смоченными собственной слюной.

      Лепить всегда, лепить тщательно, лепить с оглядкой, чтобы не обрушилась вся конструкция семейного гнезда и, соответственно, семейного счастья.

      С одним существенным отличием: ласточка на зиму улетает в южные края, а Марина была настроена вить своё с Майклом гнездышко внесезонное, безбедное и надежное как, само собой разумеется, любовь подающих надежды молодых людей, воспринимающих жизнь в качестве роскошного подарка судьбы.

      Финансы свои они не объединяли, так как у каждого были прежние «кредитные» обязательства и планы на ближайшее будущее: Майкл мыслил вернуться в Гаррисберг, а Марина – в Филадельфию.

      * * *

      В