Ароматы жизни, или Квантовый ароматизатор Майкла Томсона. Эдуард Скворцов

весьма болезненный желвак до двух и больше сантиметров в поперечнике. В желваке – свищ, через него к личинке поступает воздух, необходимый для дыхания.

      Через этот же свищ созревшая личинка вылезает и падает на землю, где и окукливается, превращаясь затем во взрослого овода, который, если это самка, тут же отправляется на поиски сначала самцов своего вида, а затем комаров».

      Подумал: Влиять на природу – опрометчиво, но и подвергать жизнь людей диким нравам земной фауны непорядочно (It is reckless to influence nature, but it is also dishonest to expose people's lives to the wild mores of the earth's fauna).

      – Впрочем, для животных и насекомых порядочность, – мысленно рассуждал Майкл, – предполагает возможность изменения их среды обитания, как в случае с домашними животными и одомашненными насекомыми, при условии компенсации удаленного человеком элемента пищевой цепи, присутствующего в естественных условиях. В противном случае из органического разнообразия фауны планеты Земля будут неизбежно выпадать целые классы живых существ, опрометчиво лишая Землю её разнообразия, сложившегося за многомиллионный период её существования.

      Таким образом, сделал вывод Майкл, надо не уничтожать неприятных или вредных для жизни человека отдельных видов и подвидов животного вида, а искать способы сожительства с ними за счет использования научно-технических достижений всего человечества, в частности теплокровных ловушек для подкормки личинок овода.

      Увы! Не зря Василий Щукин любит повторять: беда, коль сапоги берется шить повар, а пироги печь сапожник (the trouble is, if the cook takes it upon himself to sew boots, and the cobbler to bake pies). Очевидно во всяком деле важны профессиональные знания, а не беспочвенные мечтания. От людей следует требовать профессионализм, и соответственно профессионализм людей пестовать и уважать.

      * * *

      Экзотика Панамского канала интриговала, но воспринималась как дела минувших дней. Смущала одержимость людей к героическим делам, сдобренная авантюризмом и жаждой наживы. Очевидно буржуазное общество стремилось закрепиться на исторических рубежах Второй научно-технической революции постиндустриального века. О рекордах и мудром руководстве речь не шла. А тем более о чудесах света. Людьми двигал прагматизм и жажда поживы (то есть желание поживиться).

      Люди гибли за металл, а не за идею. Хотя идея была тривиальная: кратчайшим образом соединить два океана для нужд судоходства.

      И взялся за её осуществление дипломат и предприниматель Фердинанд де Лессепс, строитель Суэцкого канала. После Суэца Лессепс стал национальным героем, он был избран членом Французской Академии наук и получил звание инженера, хотя не имел никакого технического образования.

      * * *

      Очевидно, по своему характеру вторая НТР отличалась от промышленного переворота XVIII—XIX вв. Если промышленный переворот привел к становлению машинной индустрии и изменению социальной структуры общества (формированию двух новых классов – буржуазии и рабочего класса) и утверждению господства буржуазии, то вторая НТР не затронула тип производства и характер