Под кроной кипариса. Злата Прага

будет. Мне нужно срочно оформить все документы, да и помещение я нашёл на сайте и уже подал заявку на аренду, отправив предоплату. Нужно моё личное присутствие.

      – Мне здесь тоже нужно твоё личное присутствие!

      – Сожалею, мадам. Вам придётся справиться самой.

      – А тебе придётся справиться со своим эгоизмом! Уедет он, видите ли!

      – Уеду, мадам, уеду!

      – Ага, в деревню к деду!

      – Но у меня нет дед!

      – О боже, Николя, учи русский!

      Они препирались всю дорогу до Домодедово. Поскольку билеты были забронированы и выкуплены заранее, Николя прошёл с ней в зал ожидания, и там трогательно утешал её, когда она расплакалась, как ребёнок.

      – Ты подлец и дезертир! – выкрикнула она, уже не опасаясь скандала, и пошла от него прочь, еле переставляя ноги на высоченных шпильках белых лодочек в узкой белой юбке, тяжело опираясь на изящную белую трость.

      – Ой! – Она взмахнула руками и чуть не упала, запнувшись о чьи-то ноги, – О, mon dieu!

      – Пардон, ма шери мадам, – просипел парень в джинсовом костюме.

      Госпожа Альфия и Николя переглянулись и с двух сторон подошли к развалившемуся в кресле пьяненькому пассажиру.

      – Вы говорите по-французски? – спросил Николя на языке Вольтера.

      – Как троечник-ик. Но пишу и читаю гораздо лучше-э. Бабушка учи-ила.

      Парень подобрал под себя ноги, и его тут же скособочило в сторону. Он прислонился к соседу и пристроился спать, но его грубо оттолкнули.

      Николя присел к нему с другого бока.

      – Эй, друг, а ты куда летишь?

      – Я? Я к маме лечу. В Крым. Маманя у меня в Крыму. Единственная душааа.

      Парня снова свезло набок, а Николя взглянул на романистку. Встав, он за локоток отвёл её в сторонку.

      – Мадам, он не толстый и не хрюкает, и явно не гей. Как вам?

      – Что? Этот? Ты настолько мной пренебрегаешь, что готов бросить меня – меня! – с первым попавшимся на дороге пьянчужкой?! – возмутилась дама.

      – Да здесь все пьют – вы сами говорили, а этот говорит на французском и выглядит прилично, и мама у него в Крыму – вам по пути.

      – Мне не по пути со всякими проходимцами! – гордо отвернулась она.

      Николя посмотрел на парня. Абы где такой костюмчик не купишь.

      – Так, мадам, это ваш единственный шанс. Ну, пусть он хотя бы поможет вам там с багажом и с домом. А я потом подыщу и пришлю вам кандидата. А?

      – Ага! А как я его сейчас потащу? На себе? Он же лыка не вяжет!

      – Чего он не вяжет? – растерялся Николя, – а что надо вязать?

      – Ай, да ну тебя! Учи русский!

      – Лучше я выучу его кратко, что вам нужно. Только нужно его – как это? – вытрезвить.

      – Интересно, как? – и она приподняла тонкую дугу правой брови…

      Загнанные в угол не должны в него прятаться – только отталкиваться.

      Надька зло вытерла щёки и задрала нос, распрямив худенькие плечи.

      – Всё равно убегу! – сказала она взрослым.

      – Шкуру спущу, – посулил дядька.

      Они с женой ушли в дом, а Надька устало уселась на крылечке