РАЙСКАЯ ОБИТЕЛЬ. Сборник новелл. Валентин Колесников

перелезть через забор и перейти дорогу.

      Солнце подымается все выше и выше. Краски утра постепенно теряют прозрачность, превращаясь в выцветшие тона. День разгорается. На солнце становится жарко, настоящий солнцепек. Жаркий ветерок доносит запахи сосновой смолы. С трудом, оторвавшись от манящей прохлады трав, я пошел по ворсистой зеленой мякоти травяного ковра в сторону беленьких домиков—ульев выстроившихся ровными рядами за сетчатой оградой пасеки…

      Сквозь стекла, единственного большого, окна на дощатый пол комнаты, падает сноп солнечных лучей, очерчивая аккуратный квадрат с шевелящимися тенями листьев в нем. Вплотную к подоконнику, расчерченном прямыми линиями (солнечных часов), приставлен стол, одновременно это и верстак для столярных работ. Пахнет терпким смолистым ароматом. Свежая стружка и пряный запах воска, исходящий от рамок, сплошь развешенных на стенах комнатки, создают этот удивительный аромат меда воска и сосновой стружки.

      Обстановку подсобки пасечника дополняет печка выложенная почти до самого потолка. В углу комнаты, напротив окна слева, стоит металлическая бочка с центрифугой внутри. От большой ручки через шестеренчатое зацепление вращение передается на центрифугу.

      За столом—верстаком сидит пожилой человек. Он держит в руках толстую книгу и внимательно читает. Сквозь спущенные на нос круглые очки в книгу смотрят карие сосредоточенные глаза из под нависших седых бровей. Старик внезапно оторвался от чтения, прислушался. За дверью раздались шаги. Он повернул голову и вопросительно посмотрел на дверь. На пороге появился мальчишка:

      – Здравствуйте деда!

      – А, это ты, Валик. Входи, входи.– Сказал старик, мягким и добрым голосом.

      – Деда, а пчел пора уже смотреть?

      – Пора, пора. Давно уже прошла. Ох—хо—хо. Что ти раньше делал?

      – Так я и так рано пришел. Просто, опоздал.– Сокрушенно ответил я.

      – Ну, ничего.– Хитро заулыбался пасечник.

      Он, с оханьем, тяжело поднялся и направился старческой шаркающей походкой к центрифуге:

      – А я, тут тебе меда приготовил.– И, кряхтя он достал из бочки рамку с тяжелыми,

      полными янтарного меда, сотами.

      – Бери кружку и набирай побыстрее воды.

      Мед, смешанный с воском сот, таял во рту и был гораздо вкуснее меда, который едят просто ложкой. Я вынимал изо рта аккуратные жеваные комочки и бросал их в ведро, куда пасечник сбрасывал куски воска, чтобы затем сплавить восковой слиток. Эти слитки он обменивал на восковые заставки в рамках с размеченными на них аккуратными шестигранниками, под будущую пчелиную кладку. Насытившись медом, я отпивал два три глотка воды из тяжелой медной кружки и вновь принимался жевать сочные медовые соты. И так, смакуя, ел и ел до тех пор, пока пасечник не останавливал меня:

      – Ану, покажи живот?

      Я задирал рубашонку, открывая вздутый, как барабан и круглый живот.

      – Ого! –